Не надо боли - стр. 2

– Заеду, Давид. – Соглашаюсь, показывая водителю, чтобы разворачивался. – Без проблем.

– Спасибо, подполковник. Буду благодарен. Если там в гостях кто, гони всех поганой метлой. И Эмилия пусть телефон включит. А с тобой мы посидим по-братски, как приеду. Милости прошу к нам на дачу. Шашлычок, беленькая.

– Ловлю на слове, – киваю, отключаясь.

12.06. Дом Литвиновых

Медленно поднимаясь по лестнице сталинской высотки, пытаюсь разобрать доносящиеся до меня звуки. Чем ближе подхожу, тем они становятся громче. Надеюсь, хотя бы услышат звонок?

Вспоминаю дочку друга, которую в последний раз видел, кажется, три года назад. Да. Точно три. Единственное, что помню – необычного цвета глаза. Будто в лазурь майскую зелень замешали.

И возраст. Сколько ей сейчас?

Семнадцать, восемнадцать? Ребенок.

Еще раз нажимаю на звонок, наконец-то слыша, как тяжелая дверь открывается. Ожидаю увидеть ту же угловатую девчонку с брекетами, что и три года назад, но на пороге возникает высокая, молодая девушка в довольно открытом купальнике.

Смотрю снизу вверх.

Стройные, худые ноги, плавные бедра, впалый живот над резинкой узких трусов. Кожа загорелая, ровная, увлажненная.

Взгляд отправляется к упругой груди, едва прикрытой треугольниками с тонкой лямкой посередине.

– А, Ренат, привет! – здоровается полуобнаженная нимфа.

Врезаюсь в красивое лицо, обрамленное темными, блестящими волосами. Идентифицирую личность только по глазам. Все остальные параметры – полная противоположность составленной в голове картинке.

Все мимо.

И это… пиздец. Пиздец, как странно, потому что я принадлежу к категории людей, у которых «ожидание-реальность» в ста случаях из ста совпадает.

– Проходи, – Эмилия делает шаг назад, пропуская меня в квартиру.

Здесь привычно: ремонт в классическом стиле с лепниной под потолком, лаковая мебель и отреставрированный до блеска паркет на полу. Жена Литвинова умерла в родах, дочь он воспитывал один, поэтому никакого намека на женские руки в помещении нет. Эти стены пропитаны ароматом кубинских сигар.

– Там мои друзья.

Легким кивком указываю ей, чтобы шла вперед и закрываю за собой дверь на защелку. Взгляд то и дело грозит опуститься на округлые ягодицы, кое-как прикрытые таким же треугольником, как на груди, только чуть большего размера.

Надо же так измениться!..

Никогда не страдал проявлениями животных инстинктов. Это противоречит моей деятельности, потому что хороший чекист – тот, кто не чувствует даже физической боли. Обуздать член – туда же.

Да и обычно меня возбуждают самодостаточные, интеллигентные женщины, глядя на которых очертания плавных линий можно додумать, а не рассмотреть во всех нескромных деталях. Кто-то вроде сегодняшней Алены.

– Тебя папа отправил? – резко разворачивается девчонка.

Приветливо смотрит, сверкая белоснежной улыбкой. Брекеты сделали свое дело, зубы у нимфы острые и ровные. Она по-девичьи заламывает руки и дуется, что не отвечаю.

В гостиной творится какой-то пиздец.

– Что здесь происходит? – хмурюсь. – Выключите музыку.

Диван заправлен шелковым постельным, а вокруг расставлены камеры и куча различного видеооборудования. Пацанов трое. Двое смотрят на монитор, один сидит в кресле у окна – с телефоном в руке.

Долбежка в ушах стихает, виски благодарно стягивает в последний раз.