Не надо боли - стр. 12

Двадцать восемь лет.

Выпускница Юридической академии.

Стаж работы в органах – шесть лет.

Внеочередное звание… Поглядываю на сотрудницу Следственного комитета. … Майор юстиции. Нет, чисто теоретически, если исправно давать какому-никакому генералу, то все возможно.

Почему нет?

– Ренат Булатович, – дама явно нервничает. – Расставим точки над i.

– В моем кабинете такое могу предложить только я.

– Но…

– Не забывайтесь, майор.

– Простите, – выдавив сквозь зубы, осаживается.

Молча изучаю ее лицо: широкий лоб, близко посаженные глаза, острые скулы и аккуратный нос. Волосы стянуты в тугой пучок на затылке, парадный китель выглядит идеально, юбка – чуть ниже колена (плюсик в карму, потому что, если бы была чуть вульгарнее, пришлось бы сразу попрощаться).

Из чисто женского – туфли: на каблуках, лакированные и с острыми носками, одним из которых майор юстиции потирает стройную голень.

– Все обсмотрели? – спрашивает она чуть нервно.

– Все, что считаю нужным, – строго киваю, снова погружаясь в ее документы.

– Не понимаю, в чем проблема? Ваше руководство, Ренат Булатович, сделали специальный вызов на двух сотрудников Следственного комитета. Мое руководство выбрали для задания меня и майора Краснова. Не вижу никаких причин для отказа.

– Это не вам решать.

– Эм…

Краснеет, но замолкает. Значит, не все потеряно. Искусство засунуть язык в жопу – одно из самых приоритетных в нашей сфере. Главное, я бы сказал.

– В случае вашего отказа я буду вынуждена обратиться в ССБ (служба собственной безопасности – прим авт).

Приподнимаю брови в недоумении, потому что угрожать сотруднику Управления в самом Управлении еще никто не додумался.

– Да-да. Я не для того зарабатывала себе репутацию, чтобы мне отказывали по причине вашего предубеждения к женщинам-сотрудницам.

Закрыв личное дело, с треском откидываю его на стол и потираю еще гудящие виски.

Утром снова был приступ. Не в силах вынести черно-белого пространства вокруг, уже в шесть утра собрался и вышел из дома. Сперва проверил своих ребят на объекте, затем встретился с другом детства и отвез домой полураздетую Литвинову, которая вылетела из моей машины даже не попрощавшись. И не поблагодарив.

Как мир вновь обрел яркие краски не заметил. Кстати, такое со мной впервые. Обычно, чтобы прийти в себя нужно минимум пять-шесть часов, два литра кофе и полное погружение в работу посложнее.

– Вы ведь из-за этого сомневаетесь? Потому что я женщина? – хмурится Синицына.

Сложив руки на груди, раздумываю о том, что с ней делать?.. Наивно было полагать, что мне дадут лучших из лучших следаков, но откровенный шлак тоже бы подсовывать не стали. Межведомственные выебоны никто не отменял.

– У сотрудника Управления нет пола, Майя Александровна, – наклоняюсь к столу и смотрю прямо на нее.

– Я…

– А еще у него нет цвета волос, разреза глаз и размера груди. Понимаете, о чем я?..

– Ренат Булатович, – растерянно качает головой.

– Вы можете сколько угодно обсуждать мой шовинизм с подружками, но здесь, – осматриваю свой кабинет. – Здесь я работаю, чтобы приносить результат. А я вижу, что ваши волосы пшеничного цвета, у вас изумрудно-зеленые глаза и третий размер…

– Второй, – она откашливается, густо краснея. – Возможно, пушап…

– Оставьте эти подробности.

– Ренат Булатович, я не с того начала. Прошу прощения. Подполковник, я сделаю все, чтобы остаться в рабочей группе. Слышала, что многие хотели бы поработать именно с вами, хочу воспользоваться шансом и понять, не врут ли они?