Не могу тебя простить - стр. 6

– Юлия Соколовская? – навстречу шагнул высокий мужчина с проседью на висках. – Андрей Петрович Климов, заместитель мэра по вопросам городского развития.

– Очень приятно, – рукопожатие вышло уверенным, деловым.

– Все уже собрались. Ждут только вас.

Конференц-зал оказался заполнен людьми. За длинным столом сидели мужчины в костюмах – представители администрации, главный архитектор города, заместитель мэра. В воздухе висел запах дорогого одеколона, кофе и ожидания.

– Позвольте представить, – голос Климова разнёсся по залу. – Юлия Соколовская, ведущий архитектор проекта реконструкции набережной.

Мэр – крупный мужчина с проницательным взглядом – поднялся навстречу:

– Наслышаны о ваших проектах в Москве и Казани. Надеемся, что наш город станет вашим новым триумфом.

– Сделаю всё возможное, – я одарила его сдержанной профессиональной улыбкой.

Следующие два часа пролетели в обсуждениях. Проектор высвечивал на экране карты, схемы, фотографии существующей набережной. Я делала заметки в блокноте – чёткие линии, стрелки, вопросы на полях.

– Проект имеет стратегическое значение для города, – мэр постукивал пальцами по полированной поверхности стола. – Набережная – наше лицо, наша визитная карточка. Мы хотим, чтобы туристы ахали от восторга, а местные жители гордились каждым её метром.

– Бюджет ограничен, – прозвучал сухой голос одного из помощников мэра, худощавого мужчины с цепким взглядом. – Но инвесторы будут готовы вложиться в по-настоящему инновационный проект.

– Инновации должны сочетаться с историческим обликом, – заметил главный архитектор города, пожилой мужчина с усталыми глазами. – Нельзя превращать набережную в космодром.

Я слушала внимательно, впитывая каждое слово, каждую интонацию. Под столом пальцы нервно постукивали по колену – единственное проявление волнения, скрытое от посторонних глаз.

– У меня есть предварительное видение, – произнесла я, когда настала очередь высказаться. – Предлагаю создать не просто набережную, а живое пространство, меняющееся в зависимости от времени года и суток. Многоуровневые террасы, спускающиеся к морю. Зоны для активного отдыха и тихие уголки для созерцания. Интеграция природных элементов с современными материалами.

Пальцы скользили по планшету, выводя на экран эскизы, созданные ночью. Набросок – не более, но достаточно профессиональный, чтобы произвести впечатление.

– Амбициозно, – протянул мэр прищурившись.

– Дорого, – заметил помощник.

– Интересно, – кивнул главный архитектор.

После презентации меня окружили, засыпали вопросами. Голоса сливались в гул, но профессиональная выдержка не подвела – на каждый вопрос находился чёткий, уверенный ответ.

– Предлагаю продолжить обсуждение на месте, – сказал, наконец, Климов. – Юлия Андреевна должна увидеть набережную своими глазами.

Солнце било в лицо, когда мы вышли из здания мэрии. Влажный южный зной, пропитанный терпким запахом моря и дурманящим ароматом цветущих деревьев, окутал нас мгновенно. Кондиционированный воздух служебного автомобиля принёс временное облегчение.

Набережная встретила шумным прибоем и гомоном отдыхающих. Я шла вдоль кромки моря, жадно вдыхая солёный воздух, чувствуя, как ветер дерзко треплет непослушные пряди, выбившиеся из безупречной причёски.

– Здесь планируем расширить пешеходную зону, – Климов указывал рукой. – А тут возможно размещение амфитеатра для городских мероприятий.