Не могу тебя простить - стр. 14
Взгляд невольно зацепился за старый комод. Там в нижнем ящике хранилась шкатулка с фотографиями – безмолвные свидетели прошлой жизни, отголоски которой я так отчаянно пыталась заглушить.
Деревянная шкатулка, подаренная бабушкой на шестнадцатилетие, легла в руки тяжёлым грузом забытых, но живучих воспоминаний. Резной узор на крышке, потемневший от времени, хранил тепло прикосновений. Я провела кончиками пальцев по выпуклым лепесткам цветов и витиеватым листьям, вырезанным когда-то рукой талантливого мастера.
Внутри – стопка фотографий, поблёкшие билеты в кино, засушенный цветок, записки. Осторожно достала верхний снимок.
Первый курс университета. Осень. Я в красном берете и длинном шарфе, смеюсь, запрокинув голову назад. Рядом – Влад, юный, с растрёпанными ветром волосами смотрит на меня с таким обожанием, что даже сейчас, спустя годы, от этого взгляда перехватывает дыхание. Пальцы сами потянулись к его лицу.
Октябрь, десять лет назад…
– Стой так, не двигайся! – Влад прильнул к старому фотоаппарату. – Солнце в твоих волосах создаёт потрясающий эффект.
Я зарделась от смущения, поправляя непослушный берет.
– Ты говоришь как настоящий фотограф.
– Для тебя я готов стать кем угодно, – Влад опустил фотоаппарат и подошёл ближе. – Художником, поэтом, космонавтом…
– А если я попрошу тебя просто быть собой? – прошептала я, утонув в глубине его взгляда.
Влад замер. Осенний ветер трепал волосы, играл полами расстёгнутой кожаной куртки. Листья кружились вокруг, словно в танце.
– Это самая сложная просьба, – выдохнул он еле слышно. – Но ради тебя… я попробую.
Кончики его пальцев дотронулись до моей щеки – прикосновение лёгкое, как крыло бабочки. Сердце забилось где-то в горле, мешая дышать. Мир сузился до этого момента, до этих глаз напротив – синих, с золотистыми искрами, смотрящих с тревожным ожиданием.
– Можно? – шёпот Влада едва различим среди шелеста листьев.
Я не ответила – просто подалась вперёд, сокращая расстояние между нами. Первый поцелуй – робкий, неумелый, с привкусом кофе и осени. Губы Влада, тёплые и мягкие, едва касались моих, словно боясь спугнуть момент.
Настоящее время…
Я швырнула фотографию на кровать. «Почему это до сих пор так больно?!»
Десять лет прошло, а воспоминание о первом поцелуе всё ещё вызывало трепет. Следующий снимок – зимний. Крытый каток, гирлянды мерцающих огней, танцующие в зеркальной глади льда.
Январь, девять лет назад…
– Держись крепче! – Влад обхватил меня за талию, помогая удержать равновесие на льду. – Вот так, чувствуешь?
Судорожно вцепилась в его ладони, ощущая тепло даже сквозь толстые перчатки. Коньки предательски разъезжались, но крепкие руки Влада не давали упасть.
– Я никогда не научусь, – выдохнула я, прижимаясь спиной к его груди.
Влад развернул меня к себе, всё ещё удерживая за талию. Расстояние между нами сократилось до минимума. Я чувствовала, как бьётся его сердце – быстро, сильно, в такт моему собственному.
– Доверься мне, – шептал Влад тогда. И я доверилась. В тот момент его руки на талии стали единственной опорой в мире, единственной осязаемой реальностью.
Поцелуй – обжигающе горячий. Губы Влада, настойчивые и требовательные, не просили, а брали то, что принадлежало им по праву. Я тонула в этом поцелуе, забывая о катке, о людях вокруг, даже о собственном имени.