( Не ) люби меня - стр. 40
- Ах ты, собака степная, – шептала она. – Медлительная степная собака…
- Я не медлительный, – отвечал он, быстро расстегивая крючки на корсаже, а потом, не выдержав, рвал платье своими сильными пальцами. – Я просто растягиваю удовольствие. Ты еще будешь просить у меня пощады, моя голубка!
15. Глава 14. Приговор
Кьяна Ли разбудило ведро ледяной воды, вывернутое ему на тело.
- Вставай, висельник, – заявил ему зверообразный мужчина со шрамами на лице и убранными в хвост светлыми волосами, видимо, палач. – Пришел твой час.
"Висельник – это хорошо, – подумал Кьян Ли, послушно поднимаясь на ноги. – Лучше виселица, чем гильотина". Было страшно, так страшно, что руки тряслись и во рту пересохло. Вчера он думал, что готов к смерти, что встретит ее со спокойным достоинством, но сейчас, когда час пришел, достоинство куда-то испарилось. Усилием воли он заставил себя подавить надвигающуюся истерику, выпрямляясь и оправляя на себе рубашку. Она была из грубого полотна, но хотя бы чистая и не рваная. Прежнюю у него отобрали. Бок, разодранный страшными когтями лорда Браенга, заболел так сильно, что катаец испугался за швы, наложенные лекарем. И к чему, спрашивается, было тратить на него силы и время? Неужели только для того, чтобы привести его на место казни в относительно приличном состоянии? Хотя почему нет? Король в Галлии справедливый и милостивый, узников своих не пытает без нужды. Недаром народ его любит.
- Я готов, – заявил катаец, убедившись, что все части тела у него на месте, и повязка на боку не намокла.
- Обедать не будешь? – палач снисходительно кивнул на стоящую на столе деревянную миску с похлебкой. – Подкрепился бы... напоследок.
- Благодарю, как-то аппетита нет, – вежливо отказался молодой человек.
- Ну да, в следующей жизни теперь, – ухмыльнулся мужчина. – Пошли, что ли, тогда?
Сейчас вдруг Кьян Ли заметил, что его сопровождающий одет слишком роскошно для палача. И не такой уж он и страшный, просто очень крупный. Даже Ли с его ростом был мужчине до плеча. И прическа у "палача" не простая: виски выбриты, несколько прядей заплетены в мелкие косички, украшенные бусинами. Как дикарь, право слово. В Катае длинные волосы носили только женщины и бывалые воины, и уж совершенно немыслимо было представить, чтобы мужчина заплетал себе косы и украшал их. Впрочем, в силе и мужестве этого здоровяка усомниться не смог бы никто. Наверное, он все же воин.
Катайца держали не в тюрьме, а в подвальной камере дворца, а это значит, что до площади, где обычно казнили преступников, нужно было идти не менее четверти часа. К слову подобные зрелища были очень редкими, Кьян Ли работал во дворце четыре года, и за все это время казни видел не более дюжины раз. В Катае каждый день кого-то казнили или публично били плетьми.
Воздух был до того свеж и влажен, что Ли не мог надышаться им, хватая его губами и дрожа от холода в одной рубашке. Стояла весна, для Галлии – еще ранняя. Только-только начинали распускаться листья на деревьях. Умирать весной даже обиднее, чем зимой или осенью, но сейчас мужчина был благодарен своему провожатому за эти мгновения острого счастья, которое он ощущал при виде неба и низких тяжелых облаков на нем.
Они вышли в сад. Ни одного человека не попалось им навстречу.