Не к ночи рассказанное… - стр. 21
У моей соседки не переставая болели дети. Кладбище, скажу я. Все и так ясно! Но, помимо этого, нам с Кириллом предстояло выявить источник, не позволяющий выздороветь детишкам. Ведь дети не излечатся, даже если мы просто поможем сменить место жительства.
На пороге моей новой жилплощади, больше напоминающей одну небольшую комнату, где можно было разместить только спальное место и кухоньку, стоял Кирилл.
– Элла, прости меня, – звучно молил он. – Но что изменится от того, что ты здесь жить будешь?
– Дурацкий план, – нахмурилась я и, покачав головой, сложила руки на груди.
– Да ладно, тебе-то точно труда не составит скандал закатить, – шепотом настраивал меня коллега. – Мы же обговаривали все – выйдет соседка, попросит нас быть тише. А ты потом к ней с пирожными, и так познакомитесь. Ну! Давай!
– Видеть тебя больше не могу! – произнесла я артистично.
– Громче. У нас скандал!
– Видеть тебя больше не могу, – как надо возразила я, и в глазах моих застыла ярость.
Просто стоило вспомнить внезапное вторжение нового "члена" в наш с Ниной союз. И еще сон…
Кирилл одобряюще закивал и произнес следующее:
– Но это не выход, я люблю тебя…
Как-то слишком правдоподобно он это заявил, подметила я про себя.
– А ты вжилась, – хвалил Кирилл, как будто на мысли мои отвечал.
– А я тебя нет! Все! Прошла любовь. В понедельник поеду на развод подавать. Иди…
Открылась соседняя дверь, и спустя пару секунд в проеме показалась взъерошенная голова замученной соседки:
– Пожалуйста, можно тише? – вежливо попросила она. И таким тоном, словно сама боялась нам помешать, продолжила: – У меня детки спят.
В подъезд тоже открылась дверь. Вошла бабушка и, не успела ступить на первую ступень, как у нее порвался пакет, из которого упали на старый дощатый пол продукты.
– Чертовщина какая-то, – огорчилась бабулька.
– Баб Римма, – поспешила вниз моя молодая соседка.
Кирилл намекнул остолбеневшей мне, чтобы я тоже отправилась помогать бабушке. Да я как всегда и сама бы догадалась, но Кирилл стопорил меня своим присутствием рядом. Я начинала плохо соображать. С Ниной я точно бы догадалась кинуться к бабушке, которая, поблагодарив нас за помощь, пригласила к себе на чай.
В отличие от моей комнатенки, апартаменты бабы Риммы можно было назвать квартирой. Две комнаты, отдельная кухня, санузел не за шторкой, а прямо-таки за дверью. Цветные половички, связанные из остатков ненужной ткани на чистейшем полу. В меньшей комнате – старинная кровать с необыкновенными пушистыми подушками в белоснежных наволочках, сложенными друг на друге. Кровать вызывала желание непременно лечь спать, наслаждаясь комфортом. Не то что наши с Ниной постельные принадлежности из холлофайбера, которые скатываются и заставляют потеть. Покрывало с узорами, застеленное без единой складочки. И ковер со сложным рисунком на чисто выбеленной стене. В зале пузатый телевизор, накрытый накрахмаленной салфеткой. Божница в углу. Черно-белые портреты под потолком с наклоном. И старенький низкий диван, но тоже зазывающий посидеть на нем. Уютно, аккуратно и чистенько. По-бабушкински. Не хватает свежеиспеченных пирожков и внуков.
После экскурсии по квартире баба Римма увела нас на кухню.
– Сильно больно? – присела близко с ней моя соседка, которая представилась Верой.