Не ходи служить в пехоту! Книга 7. Северный ветер. Возрождение - стр. 5

– Я не знаю, когда он поедет.

– Не твоя забота. Я думаю, что эта девочка фамилию не поменяла. А я не стал занимать должность меньше, чем была, даже наоборот. При встрече расскажу. Так что будь спокоен. Наберу!

– Постой. А может, не стоит?

– Ни хера себе! Нет, брат, мы с тобой оба из пехоты! И это чмо тоже. Так что он наши правила знает, напомним, как в пехоте надо отвечать за свои поступки. На связи, товарищ полковник!

После этого я позвонил Игорю. Сообщил ему, что хочу встретиться с Курдюмовым и поговорить.

Следующим вечером я по указанию Игоря выехал в Калининград. Лене сказал правду и оставил её в ресторане неподалёку от места встречи. Сам пошёл в отдел милиции.

Курдюмов сидел в какой-то комнате для допроса, один, в наручниках.

Узнал меня сразу. Обрадовался неподдельно. Поздоровался, что-то запричитал. Я смотрел на него в упор и слов не разбирал.

Руки, разумеется, не подал.

– Ну что, предатель? Рад меня видеть? Я тоже рад.

– Какой предатель? Юра. Это трындец! Помоги мне выйти отсюда! Помоги, брат! Ты откуда узнал, что я здесь? Ты мне на выручку приехал?

– Посмотрим. Пока что зашёл с тобой поговорить.

– Скажи, пусть наручники мне снимут.

– Я не по этой части, я не в милиции служу.

– А как ты здесь?

– Неважно.

– Юра, ты что? Мы же с тобой вместе служили! Помнишь?

– Хорошо помню. Ты мне ответь на один вопрос: почему ты нас с Игнатовичем предал?

– Я вас не предавал! Ты что?!

– Ладно. Ещё проще вопрос. Почему сбежал из полка на Украину, не сказав нам с Игнатовичем ничего?

– А должен был?

– Мы тогда считали тебя своим другом. А ты нас?

– Я тоже. Сейчас также считаю.

– Так почему же ты своих друзей не поставил в известность о том, что решил рвануть на Украину?

– А на хер мне этот Карабах? Совок рухнул. Советской армии нет. Зачем мне всё это?

– Я тебя не про политику спросил. Спросил про дружбу пехотную, офицерскую. Про то, почему ты сбежал и нам ничего не сказал, даже не попрощался.

– Тебе честно?

– Только.

– Ладно. Тогда слушай.

– Слушаю.

– Начнём с того, что сбежали оттуда все внутренние войска, так?

– Да, это правда. И мне на них плевать! Это не Вооруженные силы, это МВД.

– Ну ладно. Пусть формально так. Остался только наш пехотный полк, насквозь укомплектованный офицерами и прапорщиками армянами. Грамотно всё было подстроено. Так?

– Да. Согласен. Но помним, что наш пехотный полк, это мотострелковый полк. Это Армия, пехота. Дальше.

– Вы вообще не хотели ничего знать и слушать. У вас одна Россия была на уме. Даже стали нас не уважать за то, что мы хотели служить Украине. Так?

– Тоже правда. Ближе к делу.

– Короче, я посчитал, что если скажу вам, что мы хотим всё бросить и уехать на Украину, то вы попытаетесь сорвать это дело. Так?

– Не так. Вот эта точка. Вот где проявилось. Если бы ты нам сказал всё честно, как друзьям, мы бы тебя не предали. Уже понятно было, что всему конец. Не стали бы тебе и твоим товарищам мешать.

– Я думал по-другому.

– Не верил нам, не верил нашей дружбе.

– Просто на этот счёт не верил. Вы такие были все за Россию вашу имперскую.

– Игнатович? Игнатович был только за Белоруссию! Но остался в полку до конца, до последней минуты. Знаешь почему? Потому что он настоящий русский офицер. А ты?

– Да. Пусть так. Я не русский. Я за Украину.

– Тогда ты так не считал. Не говорил, что ты не русский. Кстати, если помнишь, мы всегда считали, что русский офицер – это не про национальность, это про мировоззрение.