Не говорите Альфреду - стр. 32

– Теперь, когда ты здесь, это не имеет значения. Боюсь, твое путешествие было трудным.

– О, кузина Фанни (ты добрая, можно мне так тебя называть?), о Фанни… – Мягкая кожа у нее на лбу сморщилась, как тонкая папиросная бумага; глаза приняли ромбовидное страдальческое выражение, которому предстояло стать мне таким знакомым, и наполнились слезами. Я вспомнила, что говорил Бэзил о частых слезах Норти. – Ты не можешь даже вообразить! На борту были милые молодые бычки. Ты не представляешь, как их жаль, – что с ними делают! Их бедные рога были отпилены – только представь их боль, – и все потому, что без рогов за них получают на фунт больше, и так их можно упаковать плотнее. Я бы хотела сбросить на Ирландию водородную бомбу.

– И убить миллионы коров и всех зверей и птиц, а также ирландцев, которые так обаятельны? – мягко произнес Альфред.

– Обаятельны?

– Да. Им приходится экспортировать этих бычков, чтобы жить. У них нет промышленности.

– Я их ненавижу и презираю.

– Дорогая, не надо так расстраиваться.

– Эти маленькие существа явились в мир, чтобы мы о них заботились. Мы за них в ответе. А как мы к ним относимся? Знаете, ведь они не спят, коровы, у них нет ни минуты покоя. Их отрада – жевать жвачку… никто толком не кормит их во время путешествия… недостаточно воды… четырнадцать часов в поезде после судна, без воды, в такую погоду. А когда они попадают, ну, вы знаете, в это отвратительное место, разве кто-нибудь дает им там воды?

Подобные ситуации тревожили меня всю жизнь. Поскольку я презирала себя за отсутствие силы характера, чтобы делать нечто большее, чем порой отдавать фунт в пользу Королевского общества защиты животных, то старалась в остальное время выкидывать такие мысли из головы.