Не было бы счастья - стр. 29
Ланс не стал спорить, но, честное слово, лучше бы спорил. Вот такое мрачное молчание и взгляд исподлобья в исполнении моего куратора обычно ничего хорошего не предвещали. То есть вообще ничего. Именно с таким выражением лица Уолш влезал в самые большие неприятности, а так как я числилась его стажером, то автоматически шла прицепом.
– Слушай, нам надо назад к бумагам возвращаться, – вцепилась я в руку мужчины и начала ныть, как и положено женщине адекватной. Спорить с представителями сильного пола подчас чревато кучей совершенно ненужного «веселья», однако если канючить, упрашивать и пустить слезу в случае совсем уж тяжелого случая, можно обойтись и малой кровью.
– Ну, Ла-а-а-анс, ну, пожалуйста! Не надо никуда лезть! А вдруг что-то сломаешь или потеряешь? Ну, Ланс, в самом деле, давай просто закончим задание и уберемся!
Уолш молчал и пыхтел, упорно отказываясь идти навстречу мне и здравому смыслу.
– Да какое нам дело до того, что и как тут трясется?
В итоге после десяти минут уговоров, куратор неохотно согласился со мной, но почему-то казалось, сделал он это сугубо для того, чтобы отстала и не мешала осуществлять задуманное. Вот и еще один плюс того, что теперь мы занимаем одну спальню – хотя бы смогу приглядывать за Лансом. С него станется и посреди ночи сорваться на поиски.
Вообще, Ланселот Уолш был таким настоящим сыщиком, из тех, про которых детективные романы пишут и фильмы снимают. Намекни ему на тайну – кинется разбираться как заправская охотничья собака. В «Дрэйгон и Томпсон» куратор перешел после того, как прикрылось агентство «Лиддл и сыновья», которое как раз занималось тем, что можно назвать «настоящее расследование». Однако на такую работу спрос на рынке оказался куда меньший по сравнению с «широким профилем», куда входит слежка, прослушивание разговоров и прочие полулегальные, но очень полезные для обывателей услуги.
Агентство Ланс сменил, но вот привычки-то никуда не делись.
– Это потенциальная опасность, – пробурчал Уолш, и мой многострадальный зад, который в человеческом организме отвечает за интуицию, начал нашептывать, что мы вляпаемся в неприятности безо всяких «замкотрясений».
До самого обеда пришлось недреманно следить за сделавшим охотничью стойку на нераскрытый секрет Лансом. Он пытался смыться буквально каждый раз, когда я хотя бы просто отворачивалась, а принималась возмущаться, только глазами хлопал. Этакий ангелок белобрысый и синеглазый. А самое противное, он был моим чертовым начальством! Конечно, куратор – это еще и строгая, но любящая мамочка, которая не позволяет новичку наворотить дел… Но мне пришлось как раз и стать той самой строгой любящей мамочкой для великовозрастного вздорного сынишки, который еще и по должности был выше меня!
Работа в итоге не шла вообще, меня никак не оставляла стойкая уверенность, что Ланс не прочел ни единого листа! И самой тоже резко стало не до графских архивов – пришлось постоянно отвлекаться на беспокойно ерзающего Уолша.
– Да уймись уже! – буквально взмолилась я, а потом в дверь постучали, и вошедший дворецкий пригласил нас к ужину.
Какое облегчение! Во мне теплилась надежда, что имевшиеся в Уолше зачатки воспитания все-таки не позволят сломя голову удрать с ужина. Я бы и сама не прочь избежать еще одной трапезы в присутствии Джареда Лоуэлла, однако не для того, чтобы вляпаться в дрянную историю. Словно нам и тех неприятностей, что уже пережили, было мало. Мне лично и пары приводов в полицию и ночевки в обезьяннике хватило, чтобы надолго впечатлиться, причем по самые печенки. А ведь если полезем, куда не следует, с графа станется и в местный участок нас сдать до выяснения обстоятельств. И когда действительно все обстоятельства будут выяснены, нам уж точно мало не покажется.