Научи меня говорить - стр. 40

Вспомнил про Влада, предположил, что у меня, наверное, кто-то есть в Петербурге. Я соврала, что нет. Но ведь по сути и нет.

Честер обнимал меня нежно и чувственно. Целуя шею… иногда. Вдыхая аромат моих волос.

– Я тогда сорвался знаешь почему? Ты обещала приехать в Норвегию, а когда я стал говорить о своих проблемах, ты сказала, что надо оптимистичнее относиться ко всему, надо начать мечтать. Ты не сказала «приезжай» или «давай я приеду». Вот из-за этого я и наговорил тебе все то, что наговорил.

Теперь мне стало понятнее, и его брань уже не выглядела безумством ревнивца. Но ведь она все и разрушила, когда можно было все спокойно обсудить.

Он несколько раз провожал меня до двери, потом мы проходили мимо нее и шли к окну. Потом я провожала его до его комнаты, но мы шли опять-таки мимо и достигали окна в противоположном конце коридора. А я с интересом разглядывала, как мы смотримся силуэтной темной парой в отражении окна.

Я не хотела его целовать, была спокойной все это время, даже холодной, рассудочной, но его прикосновения и слова в этот вечер были слишком чувственными. Он продолжал обнимать меня и иногда целовать шею.

В очередной раз прильнув к его уху, вдыхая будоражащий аромат, который безумно ему шел и дополнял, я стала водить кончиком носа по щеке и уху, потом дошла дорожкой до уголка губ и начала целовать. Он меня остановил. Шутя, нехотя, играя.

– Нет, надо себя сдерживать. Надо сдерживать порывы… – улыбнулся, обнял и повел к нашей с Мурашкой комнате. У комнаты он меня поцеловал. Кратко, но я как можно дольше старалась задержать его губы.

– Пока… – сказал он и направился к себе.

Я не вернулась в комнату, не хотелось болтать ни о чем с девчонками, нарушать магию вечера студенческой мишурой, и решила постоять на лестнице. Просто подумать.

Через минуту вышел он. С сигаретой в руках. Увидел меня пролетом ниже и засмеялся. Я поднялась.

Снова села рядом с ним. Мы говорили, потом он обнял меня и настиг губами мои губы. На этот раз уже я не могла сдержаться и ответила на поцелуй.

Теперь я поняла, что мне лучше не начинать, иначе сложно остановиться. Так как чувства лезут наружу.

Он сказал, что никакой вины я чувствовать не должна. Но разве он скажет, что есть на самом деле?..

На следующий день я шла к нему в комнату с твердым намерением расставить все точки над i. Хотела сказать, что мы пока не стоим твердо на ногах, меня все же смущала его неопределенность в жизни.

Кто-то уехал в институт, кто-то – по делам, Честер оставался в общаге, так что у меня наверняка была пара часов.

– А что значит по-твоему «не стоять твердо на ногах»?

– Статус не соответствует возрасту.

Он согласился.

Добавила, что я слишком его ценю, чтобы разрушать личными отношениями то, что уже есть. Он согласился снова.

Я не знала, как продолжить разговор дальше, а его мягкий голос и какой-то медитативный настрой обезоруживали.

Мы сели к нему на кровать, так как мне дуло от окна. Он стал показывать парфюм, которым теперь пользуется. Маленький флакончик. Очень приятно пахнущий… Прозрачный, из бело-серого стекла. Встал, не спеша подошел к шкафу и поставил флакон на место. В тишине раздался приятный звук касания стекла о дерево. Вернулся таким же размеренным шагом ко мне. Обнял. И спустя минуту терпения моего и его собственного начал меня целовать. На этот раз это был долгий тонущий друг в друге поцелуй. Никогда еще я так его не желала…