Настройщик власти - стр. 27
– Борис Абрамович, военные уходят от Белого дома, снимают блокаду, – доложил Воронин.
– Ельцин победил ГКЧП? – оживился БАС.
– Народ помог. У Белого дома митингует огромная толпа. Войска не решились штурмовать.
– Военным отдали приказ на штурм?
– Приказ был, но… – Андрей беспомощно развел руки.
– Не хватило воли! – сделал категоричный вывод Сосновский.
Попадать в подобную ситуацию он не желал. Вскочил из-за стола, обошел Воронина, что-то обдумывая, и спросил:
– Органист по-прежнему в «Интуристе»?
– Мне бы сообщили, если он вышел. Санат Шуман приехал в Москву вместе с женой Лией и сыном Марком. Сидят в номере, улететь не могут, международные рейсы отменены.
– Мы можем проехать к гостинице?
– Прорвемся! – пообещал глава службы безопасности.
Они выехали, беспрепятственно проскочили мост через Москва-реку. Около Кремля и на улице Горького еще оставались танки и бронетехника. Измотанные солдаты готовились к маршу в казармы, курили сигареты без фильтра и косо смотрели на сверкающий «мерседес» с затемненными стеклами, остановившийся у фешенебельного отеля «Интурист».
Вооруженные голодные люди Сосновского нервировали. Люди с оружием должны быть сыты, а голодные безоружны – иначе рванет так, что разнесет страну. Не в этот раз, так в следующий. Он поручил телохранителю Зайцеву остаться с водителем, а с Ворониным поднялся к номеру немецкого музыканта.
Борис Абрамович умел уговаривать и убеждать. Его подход был прост. «Что ты хочешь? Я дам тебе это», – обещал он собеседнику. Не всегда выполнял обещания, но был щедр на новые. Поэтому и сейчас БАС был уверен в успехе переговоров с музыкантом.
Девятилетний Марк первым услышал, что к их номеру подошли двое.
– Побудь снаружи, – распорядился главный.
– Опасно. Я должен быть рядом с вами, – ответил охранник.
– Что может мне сделать семья музыканта?
Марк узнал голос постоянного гостя на выступлениях отца в Москве. Невысокий лысеющий мужчина с мягкой семенящей походкой, согбенной спиной и суетливыми движениями, которые так не вязались с настойчивым и решительным голосом. Сосновский мог показаться заискивающим, пока не начинал говорить.
Гость вошел в номер, когда отец запаковывал чемоданы, а мама разговаривала по телефону с бабушкой в Сочи, успокаивая ее:
– Не беспокойся, мама, с нами все в порядке.
– Лия, как мне не волноваться, когда в Москве танки?
– Они не стреляют.
– А вдруг начнут.
– Как дела у папы? – сменила тему дочь.
– Отара скоро выпустят из колонии.
– Жаль, не увижу. Мы сегодня улетаем.
– Аэропорт открыт? Об этом не объявляли.
Лия ласково потрепала Марка по вихрастой макушке:
– Мои мальчики самолеты слышат издалека.
Увидев незваного гостя, Лия завершила разговор и вопросительно посмотрела на Сосновского. Тот уже обхаживал ее мужа.
– Господин Шуман, извините за неожиданное вторжение. Я ваш поклонник. Преданный и благодарный.
– Вы о чем?
– Вчера должен был состояться концерт…
– В другой раз. Мы улетаем, – коротко ответил органист и застегнул чемодан.
– Вы не можете уехать не дав концерт.
– Я должен думать о семье.
– Так дела не делаются. Сначала сонату! – настаивал бизнесмен.
– Вы в окно смотрели? – возмутился Шуман.
Сосновский перешел к торгу:
– Всего одно выступление сегодня в полночь. Для меня. Что вы хотите взамен? Для себя, для семьи.
– Все вопросы к Хартману! – отрезал Шуман и поднял чемоданы. – Лия, Марк, вы готовы?