Настенька и медведь - стр. 17
– Вы предлагаете верить вам на слово?
Тетки было вздохнули решительно, но споткнувшись о тяжелый мужской взгляд, не обещавший им ничего хорошего, полезли в увесистые кошелки за документами.
– Настенька, чайник поставь, ты собралась уже?
– Вы куда это? – ближняя к Стасе бабенка вдруг вскинулась, помахав перед носом у девушки какой-то бумагой и попытавшись ее тут же скрыть.
– В прокуратуру, конечно. А вы сомневались? Настенька, одевайся. И детей поднимай, нам еще по магазинам.
Воцарилась ошеломительная тишина. Все участники представления пытались осмыслить им сказанное. Каждый думал о чем-то своем.
Настя вдруг поняла очень остро: времени на ответ у нее больше нет. Или она сейчас соглашается, доверяет судьбу и свою и детей вот этому… огромному как медведь и вроде бы страшному, но так своевременно появившемуся чужому дядьке, или… Минут десять назад ей краткий план их жизни уже изложили. Весьма и весьма убедительно.
Взглянула в глаза Берингу. Он стоял, всем своим ростом огромным нависнув над этим оккупантшами, словно скала. И они сразу стали не такими уж и страшными. Влад сжал твердые губы, смотря на нее, а глаза… они ей улыбались. Тонкими лучиками едва заметных морщинок на загорелой и обветренной коже.
Выбор – тяжелое бремя. Ответственность. И ругать некого будет, сейчас она все решает только сама.
Улыбнулась ему почти уже искренне и вполне уверенно кивнула. Развернулась, прошла быстро в комнату. Еще бы Ваньке внушить мысль о примерном сейчас поведении.
– Зачем в прокуратуру? И вы кто тут, гражданин? Сожитель вот этой? Что тут происходит, мы срочно должны всех детей осмотреть и изъять! – у Стаси за спиной прозвучали отчетливо мерзкие слова, и ей стоило неимоверных усилий не оборачиваться.
– Вот мои документы. А вот… – Настя вздрогнула, вспомнив, что он знает, где ее паспорт, – документы старшей сестры этих детей. Совершеннолетней вполне Анастасии Андреевны Лисициной. Моей, я надеюсь, уже сегодня жены.
– Пока еще не…
– Уже к вечеру. Я знаком с прокурором, и информация о том, что ближайшая родственница до сих пор не была извещена о состоянии младших детей, а также тот факт, что они были брошены в таких условиях, на попечение сожителю-наркоману покойной матери-алкоголички ему очень понравится, я надеюсь. Он всегда щепетильно относился к случаям такого вот абсолютно преступного пренебрежения к служебным обязанностям. Я отлично помню его эту черту еще по работе в Санкт-Петербурге.
Воцарилось молчание. Тетки сопели. Настя осторожно наклонилась над Ванькой, сжав его плечо и зашептала ему прямо в ухо:
– Так, мелкий. Слушай внимательно. Опека пришла, по твоей милости, между прочим. Вас изымают.
Ванька подскочил как ужаленный, попытался брыкаться и завопить. Настя вовремя дернула его за лодыжку, уронив рывком на матрас обратно. Зажала рот ладонью.
– Заткнись! Школа твоя настучала, придурок. Беринг там отбивается, только попробуй его подставить, слышишь? Один он и может помочь вам. Одевайся быстро во все самое чистое и приличное, девок тихо подними и тоже одень. Влад нас забирает.
Ванька отчаянно закивал головою, прислушиваясь. В коридоре шел еще разговор, но на тонах уже совершенно миролюбивых. А потому им не было слышно почти ничего. Ванька выдернул челюсть из хватки ладони.