Наследство последнего императора. Том 4 - стр. 44

– Все равно, – упрямо сказала Новосильцева. – Капитулировать, когда победа так близка, – предательство. Какие тут оправдания?

Делегация украинских сепаратистов-предателей в Брест-Литовске

Грондейс посмотрел на нее с сочувствием и даже с жалостью. Потом махнул рукой и предложил еще по глотку. Раскурив черную сигариллу, сказал:

– Надеюсь, вы прекрасно знаете и без меня: вещи, очевидные и простые, часто используются для того, чтобы скрыть настоящую правду, неудобную и даже позорную. Победа была близка? Если так, то Россия победила бы. И никакой малоизвестный политический эмигрант, пусть он даже семи пядей во лбу… – так, кажется, у вас говорят?

– Да, говорят.

– Так вот, даже гений заговоров, революций и переворотов не способен вот так, в два дня, развалить гигантскую империю. Пусть даже ему отвалили три миллиарда немецких марок. Или сто миллиардов. Между тем, еще царское правительство было готово заключить с немцами сепаратный мир. И немцы делали царю намеки на сей счет. Но у Николая просто не хватило духу надуть своих фантастически верных союзников. Его, представителя Гольштейн-Готторпской династии, которая присвоила имя Романовых, и без того обвиняли в тайной любви к немцам. У меня есть основания утверждать, что в шестнадцатом году, летом, в Петрограде тайно побывал великий герцог Эрнст Гессенский, родной брат императрицы. От имени кайзера приезжал.

– Зачем же? Да еще тайно.

– Да за тем же! – нетерпеливо притопнул ногой Грондейс. – Мир просить! Сепаратный!

– И почему же не выпросил? – снисходительно повела плечом Новосильцева.

– Я же сказал вам, Николай Романов испугался: подпишет мир – Антанта немедленно скинет его с трона.

– И без того скинула, – ворчливо сказала Новосильцева.

– И без того, – согласился голландец.

И предложил выпить еще.

– Иначе то, что я вам сейчас скажу, вас просто собьет с ног, – предупредил он. – Про Временное правительство. И тот же сепаратный мир.

– А коньяк поможет мне устоять? – не поверила Новосильцева.

– Еще как поможет, – внушительно заверил Грондейс.

– Ох, – печально вздохнула Новосильцева. – Надеюсь, ваша супруга не узнает, как вы тут спаиваете одиноких женщин.

– Все от вас зависит, – обнажил хищные азиатские резцы голландец.

– Тогда по глотку и – довольно.

– … Итак, уже на одном из первых заседаний Временного правительства генерал Маниковский, управляющий военным министерством, заявил: немедленный мир с немцами! Сепаратный, конечно. Иначе его подпишет следующее правительство. Получился небольшой скандалёзус. Но, посовещавшись, члены правительства пришли к выводу: Россия воевать больше не способна. Хотя бы по одной причине: Россия набрала слишком много долгов у союзников, за интересы которых она и воевала. Кажется, в мировой истории не было более идиотской ситуации. Как ни крути, надо подписывать.

– И почему же не подписали?

– Братья-масоны не позволили. Уже через неделю в Петроград примчался французский министр вооружений Альбер Тома. И сначала угрозами, а потом натуральными слезами выдавил из презренной кучки адвокатов обещание воевать до последнего русского солдата. Министр-социалист и крупный масон даже на колени стал перед собратом по масонству Керенским. Вы следите за ходом моих мыслей?

– Еще как слежу! – обиделась Новосильцева. – Никто еще не следил за вашими мыслями так, как я. Только какой вывод?