Наследство последнего императора. Том 4 - стр. 2
– Нет, – закричали другие, – пусть Пепичек, он первый её затащил. Ну-ка, Пепичек, покажи нашей Марушке, на что способен настоящий чех!
Однако Пепичек, обливаясь горячим потом, всё ещё не мог справиться с ширинкой, и Новосильцева получила ещё несколько секунд.
– Нужен мне ваш Пепичек, как же! – презрительно заявила она. – Да он девки голой сроду не видел! Трясется весь, щенок!
– Тогда я! – крикнул фурункулёзник, напирая на Новосильцеву.
Ему Новосильцева ответить не успела, потому что Пепичек, наконец, победил пуговицы. Она отшатнулась.
– Стойте, парни! Все назад! – крикнула Новосильцева. – Так дело не пойдет! Ordnung muβ sein4! Сначала разберитесь, кто за кем. Вы мальчики хорошие, но всех сразу я не приму. Соблюдайте живую очередь, вы не на Ринге5 в кондитерской.
– Я первый! – крикнул Пепичек. – Все остальные – последние.
– Ну, хорошо, – сдалась Новосильцева. – Только пусть остальные на это время отойдут. И отвернутся. Я стесняюсь, – скромно призналась она и добавила: – Хоть здесь и не Грабен, но и вы тоже не покойники6.
– Она стесняется! – загоготали легионеры, и Пепичек громче всех. – Марушка у нас еще девочка, так? Ты малолетка у нас? Малолетка с Грабена?
– Кто ни есть, а по-другому не будет! – твердо заявила Новосильцева.
– Ну-ка, все отошли – разом! – рявкнул шикователь – рука у него уже отошла.
Легионеры недовольно заворчали и нехотя отошли на пару шагов. Сам же шикователь не двинулся с места. Не обращая внимания на трясущегося Пепичека, он уставился на приоткрывшуюся грудь Новосильцевой и сипло задышал, запустив оттаявшую руку в карман штанов.
– Значит, ты, красавчик, у меня идёшь первым, – она подмигнула Пепичеку. – Погоди чуток, прихорошусь… для тебя.
Туманно улыбаясь и щуря глазки, она медленно расстегнула пуговицы юбки с правой стороны.
– Сейчас, сейчас… потерпи.
Наклонив голову, извлекла из волос на затылке шпильку крупповской стали, отточенную на конце с обеих сторон до остроты бритвы.
– Один момент, милый…
И резанула Пепичека шпилькой по сонной артерии – левой. И тут же по правой.
Алая кровь двумя горячими фонтанами хлынула ей прямо в лицо, однако Новосильцева успела отстраниться.
Пепичек ахнул, выпучил глаза, опустил руки и, захрипев, медленно повалился набок.
Шикователь открыл рот и застыл с отвисшей челюстью, ничего не успев осознать. Только услышал, последний раз в своей жизни, как в вагоне будто тявкнул щенок. Мелкокалиберная пуля, заранее рассечённая на конце крест-накрест, влетела ему в правый глаз, раскрылась на четыре лепестка и вышла, выбив вместе с мозгами затылочную кость величиной с ладонь.
Еще трижды прозвучало слабое тявканье, разрывные пули разрушили еще три легионерских черепа. Солдат, застывший в дальнем углу вагона, задрожал, увидев, что ствол никелированного браунинга направлен ему в лоб. Жалобно вскрикнул, хватил ртом воздух и обмочился.
С четверть минуты Новосильцева задумчиво рассматривала парня. Тот, широко раскрыв глаза, ждал последнего в своей жизни звука. Но браунинг почему-то не выплевывал из дула огненные язычки.
Пистолет медленно опустился вниз. Новосильцева качнула головой – с явным неодобрением, непонятно кому адресованным, и сунула браунинг под подвязку черного шелкового чулка. Подняла шпильку, упавшую в лужу крови от Пепичека, вытерла о спину трупа и снова воткнула в прическу.