Наследники земли - стр. 43
Тут Уго замолчал. Бернат за это время успел поставить свою котомку на песок и, не доставая арбалета, помогая себе зубами, натягивал тетиву. Оружие так и не появилось на виду, когда Бернат выпустил стрелу в один из стоящих на берегу кораблей. Стрела прошла через конопляное полотно, даже не разорвав его, а лишь проделав маленькую дырочку, просвистела в воздухе и глубоко вошла в борт намеченного Бернатом судна.
– И учти: там расстояние будет меньше. Я не промахнусь.
«А ведь это возможно, – признал Уго. – У него может получиться».
– Поздравляю.
– Поздравишь, когда я убью этого сукина сына.
Следующий день начался похоже на вчерашний: яркое солнце, теплынь, горожане на улицах, среди них много рыцарей и придворных, а еще больше священников и их слуг. Для Уго переменилось лишь одно обстоятельство: он решил покончить с кошачьим промыслом и не отозвался на вызов Ансельма, который за ним посылал. Мальчик предчувствовал, что жизнь его вскоре переменится. Его влекла за собой фигура Берната с мешком за плечами. Умный парень. И у него в достатке решительности и ловкости. Осталось только узнать, хватит ли ему отваги.
День тянулся точно так же, как и вчерашний: люди то и дело входили и выходили из дворца, однако ничто не предвещало, что появится граф де Наварклес. Когда дело близилось к полудню, Уго совсем заскучал, позабыл про свои обиды и рассеянно разглядывал людей перед дворцом, одетых то пышно, то буднично, перехватывал обрывки разговоров, то подпирая стену, то протискиваясь между собеседниками. А потом мальчику почудилось, что он видит Лысого Пса, идущего с берега по Львиному спуску. Уго не придал этому значения, но вот их взгляды встретились, и мальчик даже издали заметил лихорадочный блеск в глазах лысого. Жоан Амат решительно направлялся в его сторону, с каждым шагом лицо его все больше хмурилось. Что бы ни было причиной его раздражения, Уго совсем не желал этой встречи, поэтому резко развернулся и поспешил прочь. Добраться бы до спуска Эссе-Хомо, а оттуда… И вдруг он заметил приятелей Лысого Пса. Они двигались вниз по Львиному спуску и тоже его заметили. Уго обернулся – уж не ловушка ли это? Да, так оно и есть! Вместе с лысым шагали еще двое. У Амата было достаточно времени, чтобы выследить жертву, обложить и… «Вот идиот!» – обругал себя Уго.
– Ну и куда ты собрался? – Жоан Амат с двумя дружками перегородили мальчику дорогу, устроив затор на и без того запруженной улице.
– Разве у нас не мир?
Лысый издевательски фыркнул:
– У нас был бы мир, если бы топорик и правда принадлежал твоему отцу.
– Что?
– Это собственность короля!
– Я не знал… – попробовал отвертеться Уго. – Мой отец…
– На рукоятке вырезан крест святого Георгия. Что тут можно не знать?
– Я думал…
Уго никак не рассчитывал, что Амат начнет бахвалиться топориком на всех углах. Молва разлетелась, и вот кто-то (возможно, мастер или чиновник с верфей, слышавший брань Жоана Наварро при очередной проверке склада) заявил на парня. Помощник управляющего отказался принимать на веру объяснения Амата, а тот быстро перестал хорохориться и свалил вину на другого, мальчонку в на редкость хороших сандалиях – он якобы и отдал Амату топорик. «А почему этот малец отдал тебе такую ценную вещь?» Жоан Амат, видимо, пробормотал какое-то невразумительное оправдание, а вот Наварро для себя запомнил: «Хорошие сандалии». Кто это может быть, если не Уго? Помощник управляющего сделал все, чтобы замять это дело, а спустя недолгое время ему пришлось тормозить ход нового расследования, когда обнаружилась недостача арбалета. Жоан, скрипя зубами, пообещал себе, что третьего раза не допустит. Первое дело о краже завершилось возвращением топорика и штрафом, который отец Лысого Пса выплатил из своего кармана, а потом сполна рассчитался с сыном, пустив в ход тумаки и плетку.