Наследники - стр. 24
Парадный холл поразил меня стрельчатыми арками и потолками до небес. Я и не замечала, что второй и третий этажи располагались метрах в ста от уровня земли. Как вернусь к себе в комнату, обязательно проверю! Привыкнув к сталинским потолкам после переезда из хрущевского дома, их высоту уже не замечаешь.
Ворот на улицу просто нет, поэтому так холодно в коридорах и тем правильным видится наличие плаща в составе школьной формы. Зимой придется утепляться или заказывать другой комплект, как предупреждала Майорана. Надо прислушиваться к советам посторонних людей. Все-таки они знают этот мир и эту академию гораздо лучше меня.
Замок академии располагался в горной впадине или даже в обвале, полностью заросшем зеленью и цветами. Один бок полностью закрывала тень, а я как раз шла в ту сторону, и меня почему-то тянуло вверх. Я подняла глаза и увидела еще одну горную вершину, но целую. Маячок предлагал мне подняться туда, где я даже не могла уловить ни точки-домика. Но мне нужно именно туда.
Десять тяжелых минут подъема, за которые я умудрилась выдохнуться и сдохнуть раз пять или шесть, наконец завершились успехом. Практически на вершине я нашла площадку с каменной башенкой-ладьей, которая, судя по информации с маячка, заменяла проректору и рабочий кабинет, и учебную аудиторию, и даже квартиру со спальной, кухней и гостиной. Соответственно входа в ладью имелось два: один в саму башню, а второй в пристройку. Может быть, есть еще один запасной выход, но я его с этого ракурса не видела.
Над дверью пристройки приколочена аккуратная табличка с надписью на неизвестном мне языке. Наличие незнакомого языка неприятно меня удивило, потому как записку Майораны я прочитать смогла, а вот эту надпись – нет. Я и подумать не могла, что у меня могут возникнуть проблемы с чтением учебников и не только. Надо запомнить и спросить у проректора, что означает эта табличка, и будут ли у меня проблемы с письменностью. Так хоть учителя мне какого назначит.
В пристройке тепло. Гораздо теплее, чем даже на улице, где лето понемногу сменяется осенью. Сразу за входной дверью был малюсенький коридорчик-предбанник: повернешь налево – на лестницу попадешь, повернешь направо – в учебную аудиторию угодишь, пойдешь прямо – в стену упрешься. Сначала я заглянула в аудиторию – пусто, после этого поднялась на второй этаж – в приемной тоже пусто. Только из приоткрытой дальней двери слышится скрип и шелест бумаг. Обойдя овальный стол для совещаний, который габаритами немного больше нашего с Мишей, я постучалась в дальнюю дверь.
– Войдите, – разрешил мужчина по ту сторону двери.
Он немедленно отложил все дела, освободил рабочую поверхность, сдвинув бумаги на край стола, и положил сцепленные в замок руки перед собой. На вид мужчине не было и сорока. В бронзово-коричневой явно форменной куртке или в плаще с золотым аксельбантом на правом плече он выглядел… солидно и очень мужественно. Если еще окажется профессионалом своего дела, то цены ему не будет. Он ведь не читает мои мысли, как Тирнан? Судя по спокойному лицу, нет, не читает.
– Декабрина Кварцева, – одной рукой мужчина вежливо указал на глубокое кресло для гостей у стены. Оно по мановению его руки подъехало поближе к столу. – Пожалуйста, присаживайтесь.
– Благодарю.