Наследники - стр. 26
– Верни договор, – проректор даже не стал утруждаться, чтобы дождаться моих действий. Стопка документов выскользнула из моих рук и перелетела в его руки, как недавно придвинулось кресло, чтобы я села в него. От профессиональной вежливости не осталось ни воспоминания, и я почувствовала, будто разговариваю с другом детства на несколько лет старше, а не официальным представителем академии. – Никакого договора в таком случае. Никаких обязательств.
Что? У меня опустились руки. Что значит «никаких обязательств»? Я тупо сидела и в шоке пялилась на Велри, только что мне прямо в лоб сообщившего, что никаких обязательств и правовой защиты для меня не будет. И из-за чего? Из-за того, что я увидела какую-то непонятную табличку над дверью по пути в его кабинет?
– Верните договор! – я аж подпрыгнула, возмущаясь явной несправедливостью. А вдруг что случится? Меня на улицу вышвырнут? Не хотелось бы пользоваться добротой Имирии Салварин. – Проректор! Объяснитесь! – Мужчина вздохнул и сжег договор. Мне показалось, или с его руки на листы стрельнула молния? – Вы что?.. Электрический дракон!
– Как много тебе рассказал ректор? – устало спросил Марсал Велри. Он довольно быстро взял себя и свои эмоции под контроль, вернув сцепленные в замок руки на стол.
Вариант приукрасить и сказать «все» точно не прокатит. Уж с ректором связаться его первому помощнику труда не составит. Он спросил у меня лично то ли для экономии времени, то ли ради проверки моей честности. Лучше не врать и даже не приукрашивать. Но и пересказывать произошедшее в ректорской сокровищнице я не собиралась.
– Он сказал, что я рахнарис. Что это значит?
– Нехорошо, – выдохнул проректор. – Это не плохо. Просто нехорошо.
Мое незнание базовых принципов мира неслабо мешало банально понимать собеседника. Обещаю, я исправлюсь как можно быстрей, но сейчас разжуйте, пожалуйста, и в рот положите! Уж сделайте столь простое одолжение попаданке!
– Уточнил для кого рахнарис? – поинтересовался проректор и по моему взгляду понял глубину отрицательности ответа. – С него станется заинтригованно смотреть, как мы тут бегаем и мучаемся. Совсем свихнулся на старости лет!
– Нет. Только говорил что-то о большой ответственности, совершении невозможного и столкновении с Судьбой. Лично я ничего не поняла.
– Я тоже, – признался Велри, бурча под нос. Рассылать и правильно разобрать его слова становилось все трудней и трудней. – Будет драка. И не одна.
Чтобы развести на рассказ подавленного мужчину, который, судя по всему тоже дракон, только не водный, не подземный, а электрический, мне даже не пришлось делать ничего особенного. Я просто скинула красные туфельки, забралась на кресло с ногами, обняла руками колени и обиженно со злостью во взгляде уставилась на проректора, пряча нижнюю часть лица за коленями. Выдерживал мой взгляд он недолго. Можно сказать, сдался быстро. Очень быстро.
– Хорошо, слушай…
«В Древние Времена, когда драконы еще не были сказкой, было очень неспокойно. Смежные Миры разрывались от междоусобных войн разных кланов драконов, и тогда произошло что-то особенное. Мы не знаем доподлинно, что именно. Но с тех пор драконы при достижении определенного «взрослого» возраста стали очень эмоциональны и не могли выносить насилия.
Вместо того чтобы отказаться от войн, драконы-воины создали магические эмоциональные связи со своими женщинами и назвали таких женщин рахнарис. Такой особенной женщиной в жизни дракона могла стать и возлюбленная, и сестра, и даже мать. В крайнем случае, дочь в качестве исключения. Связь дракона-мужчины с рахнарис неразрывна, потому чаще всего связь создавали с возлюбленной.