Наследники графа. Армэль - стр. 39
Но тут Арман положил руку на плечо Анри.
– Вы все-таки скажете, граф? – спросил, окинув его испытывающим взглядом, шевалье. – Вы ведь не станете от меня скрывать? Вы всегда были для меня больше, чем просто другом… Вы были мне как отец.
– Рано или поздно дети взрослеют. И показывают родителям козью морду, – сказал Арман, словно говоря сам с собой.
– А родители все стерпят. Хоть сотню козьих морд, – понимающе улыбнулся Анри.
– Это все философия… – скривился шевалье, видя, что друзья норовят затянуть его в понятные только им дебри высокого и отвлечь от самого важного. – Знаю, что вы опасное дело замыслили.
– Потому что меня совершенно не устраивает сложившаяся обстановка, – промолвил граф.
– Я понимаю, граф… Вас. Но не вас, ваше преосвященство. Вам следовало бы умерить свои амбиции. Вы очень хороший друг и я прекрасно к вам отношусь. Но есть темы, на которые лучше не фантазировать. Даже вам. Вы заигрываетесь в своих интригах.
– Да, Анри интриган. Но интриган на благо Франции, – вдруг сказал Арман.
Шевалье недоверчиво взглянул на друзей.
– Разве действительно в этом причина, граф? Во Франции?
– В том числе.
– И ваша?
– Моя? – граф как-то странно глядел на Мишеля, создавалось впечатление, словно оба не совсем понимают друг друга. – В том, что я не позволю делать своего сына несчастным…
– А что будет, если Армэль или Александрин чего-то захотят, вы мир перевернете?
– Да. Если они будут иметь право на то, чего желают, – спокойно произнес Арман.
– Я знаю, что одно из условий этой сделки – военная карьера для виконта де Лабранша. Это не правильно… Он молод, и он всего сможет добиться сам.
– Сделки? – тут уж Арман не стал скрывать своего удивления. – Право, очень странное слово вы подобрали…
Граф поглядел на друга холодно и отчужденно.
– Я слышал, что король отказал ему в повышении. Огюст так близко принимает все к сердцу. Похоже, для него действительно все это очень важно. Но то, что вы задумали, не спасет ситуацию. В прошлый раз все обернулось для вас удачно. Вы не только вышли сухим из воды, но даже украсили свой камзол лентой ордена Святого Духа. Стоит ли испытывать судьбу и вмешиваться сейчас? Вы всегда такой благоразумный и трезвомыслящий, и вдруг подобная авантюра… Я обращаюсь и к вам, Анри, вы…
– Если мое предприятие увенчается успехом, быть вам маршалом, Монфор. Будьте со мной, – неожиданно предложил прелат.
– Быть с вами – значит с вами и упасть, – ответил шевалье.
– Что это значит?
– Это значит, Анри, что вы государственный преступник. Вы пожалеете об этом однажды. То, что так просто можно подменить короля – иллюзия. Когда все откроется, вас будут искать, преследовать. Вам придется жить в постоянных бегах. Такая жизнь невыносима. Еще страшнее будет, если вас просто убьют, как бешеную собаку, – все это было сказано так уверенно, убедительно и спокойно, что Анри невольно застыл на мгновение, но потом улыбнулся.
– Вы с ума сошли, мой дорогой. О какой подмене короля вы говорите?
Монфор опешил и с минуту молча переводил глаза с одного на другого.
– Вы меня за дурака держите? Вы же сами говорили только что, будто вас не устраивает обстановка в королевстве и предлагали маршальский жезл, если перейду на вашу сторону.
Анри посмотрел на Армана, который в свою очередь поднял одну бровь в знак удивления.