Наследники. Чужой сын - стр. 31
– Конечно. Ты же на меня работаешь и я хочу и дальше, если вдруг что...
– Стоп, красавица. Запомни – я вообще ни на кого не работаю. Я просто помогаю.
– Хорошо. Помогаешь, – кивнула я. – Правильно я понимаю, что ты проник в кабинет нотариуса и... одолжил результаты анализа из той синей папки с нашей фамилией?
– Правильно ты все понимаешь, – фыркнул Егор. – Открывай.
Последнее слово прозвучало настолько убедительно, почти как приказ, что я снова потянулась к конверту. Только вот моя рука над ним зависла.
– Ты же уже знаешь что там? – спросила шепотом.
– Разумеется, – отозвался Егор.
Я резко посмотрела в его глаза, пытаясь увидеть его реакцию, надеясь увидеть хотя бы намек на результат этого анализа. Но в тёмных глазах Брюсова и раньше что-то рассмотреть было трудно.
– Чего ты телишься? Боишься? – догадался Брюсов. – А я думал, что ты у нас смелая...
Я отвела глаза, резко взяла конверт и открыла его. Трясущимися руками быстро достала сложенный вдвое лист бумаги.
Начала водить взглядом по строчкам, словам, буквам. Сердце в этот момент стало биться чаще. Даже слишком. Оно волновалось в груди, добавляя мне страха.
Наконец я добралась до цифр...
А от увиденного результата в процентом соотношении, прикрыла глаза и технично задышала.
– Увы, – произнес Егор.
Да, Миша отец этого мальчика.
Да, черт побери!
Я прислонилась спиной к дивану и сидела так, не открывая глаз, секунд тридцать. Самое странное, что моя голова была совершенно пуста. Ни одной мысли. Просто тупое осознание предательства. Самого страшного и самого мерзкого в моей жизни...
– Рано убиваться, – услышала я спокойный голос Егора. – В этой бумажке нет никакого доказательства того, что материал потенциального отца принадлежал именно Мишке.
Я распахнуула глаза и уставилась на Егора.
Мысли вернулись в мою голову, когда я поняла смысл сказанных Егором слов.
А ведь действительно!
Могли они подменить биоматерил? Предоставить для анализа другой, принадлежащий непосредственно отцу мальчика.
– И что дальше? – спросила тихо.
– Работать. Искать мальчика, – ответил Брюсов. – Брать анализ у него напрямую, сравнить с материалом Миши. Сможешь что-нибудь раздобыть?
– Что например?
– Предметы личной гигиены, на которых мог остаться биоматериал Миши. Например: зубная щётка, расчёска, нестиранная одежда, браслеты, часы, вилка, окурки...
– Миша не курил.
– Я просто список накидываю.
– Я поняла. Попробую, – ответила задумчиво. – А как ты будешь искать мальчика?
– В этой бумажке, – кивнул он на результат анализа, который я все ещё держала в руках, сильно сжимая, так что пальцы побелели, – есть кое-какая на него информация.
Я нахмурилась, а потом опять поднесла бумагу к лицу. Начала изучать внимательно.
– Кирилл Иванов, – прочитала я вслух. – Полагаю даже в нашем небольшом городе детей с таким сочетанием имени и фамилии будет достаточно. А жить он может и в другом...
– Да. Но ты посмотри на другие данные.
И вновь я вернулась глазами к анализу. Рядом с именем была строчка с датой. Датой рождения этого Кирилла.
Да как же...
Ледяной мороз пробежался по моей коже. Я оцепенела от него на несколько секунд. А затем провела рукой по волосам, нервно и немного больно.
– Этого... этого не может быть...
– Что ты там такого увидела? – нахмурился Брюсов и забрал из моих рук лист.