Наследники. Чужой сын - стр. 29
На долю секунды я испытала стыд, а потом подумала: из-за чего? Маша всего лишь человек, который на меня работал. Пришло время прощаться. И причины на это были.
Она же должна была понимать, что здесь, в этом огромном доме, одна я жить не смогу? Не с кем. Не для чего.
Я поднялась к себе в комнату, разделась, хаотично разбрасывая вещи, и упала лицом в подушку. Лежала так долго, ни о чем не думая. И не заметила, как уснула.
Утром я проснулась от пения неизвестных мне птиц. И первое, о чем подумала – весна пришла. Пернатые вернулись с зимовки, готовые к новым трудам и подвигам. И я могу. Как часть той же природы.
Распахнула шторы настежь, подставляя лицо солнцу. Оно ещё не такое тёплое, но яркое.
Удивительно, но у меня вполне себе неплохое настроение. Может из-за солнца за окном. Его зимой всегда не хватает. А с его появлением все вокруг само по себе наполняется светом. Светом надежды на хорошие и ясные дни в будущем.
Приняв душ, я спустилась на первый этаж. Кухня непривычно и чуть ли не стерильно убрана. Раньше всегда где-то что-то стояло, что-то готовилось. Маша тут хозяйничала, а я очень редко. Хотя свинину от говядины отличу, и даже правильно и вкусно приготовлю.
Я полезла в холодильник, нашла яйца, колбасу и принялась готовить себе омлет. Уже все добавила в сковороду, накрыла крышкой и сбавила огонь. Пока омлет доходил, я решила проверить ушла ли Маша. Вроде не должна была, не попрощавшись.
Уже бывшую домработницу я обнаружила в её комнате. Она застегивала большой чемодан. Со мной поздоровалась, но безразлично.
– Маша, – обратилась я к ней, – ты извини, что так получилось. Но я больше не хочу жить в этом доме. Возможно я даже его продам.
– Вы ещё в наследство не вступили, – напомнила она, а я удивленно нахмурилась.
Откуда она знала, что не вступила? Я ей об этом не рассказывала. А вот про мой визит к нотариусу она знала.
В очередной раз я подумала, что Маша и мой адвокат вели свою игру. Против меня. И я совершенно не понимала за что они так со мной.
Маша вышла из комнаты, волоча за собой большой и довольно увесистный чемодан. Возле входной двери женщина протянула мне связку ключей:
– Ну, всего доброго вам, Василиса Борисовна. И... – её губы сильно сжались, а потом Маша расслаблено заявила: – Я настоятельно рекомендую вам обратиться к психологу. С вами явно происходит что-то не то.
– Спасибо за совет, – усмехнулась я, не желая с ней спорить и задерживать человека в этом доме.
Она ушла. А я облегчённо вздохнула, проследила в окно, как женщина дошла до калитки, вышла с участка, и только после этого я вернулась на кухню.
С удовольствием позавтракала, запивая омлет чёрным кофе. Сил и бодрости набралась. Пора идти собирать свои вещи.
Этим занималась долго, часа три. Все перебирала и перебила, откладывая вещи и предметы в три кучки: что нужно, что вообще не нужно и что может пригодиться. Первую кучу запихала в два чемодана, оделась и направилась к выходу. Стоя у калитки, со стороны улицы, вызвала себе такси. И вскоре ехала в сторону своей квартиры. Возвращалась в очень старую и давно забываю жизнь.
Родная квартира встретила меня слоем пыли и спертым воздухом. При жизни Миши я здесь бывала и довольно часто. Но полгода точно не приезжала.
Не снимая пальто и не разуваясь, я прошлась по дому, трогая стены и рассматривая мебель и предметы. Помнится, я хотела продать эту квартиру. Она маленькая, всего две комнаты и одна из них буквально крошечная. Кухня тоже небольшая. Но Миша меня отговорил, нечего, сказал он, продавать свое имущество, пригодится. И вот пригодилось. Эта квартира моя. И была моей ещё до замужества.