Наследник своенравной магии - стр. 28
Не находя места рукам, она вошла, раздумывая, как подойти к теме Кэттлкорна и душевного здоровья Мерритта, но он заговорил первым.
– Останься на ночь, Хюльда, – его голос был тих, мягок. Его глаза все еще смотрели в окно. – Можешь лечь с Бет, если так тебе будет спокойнее.
Его вид, звук его голоса действовали на нее как мягкое успокоительное, расслабляя позвоночник и плечи. Ночь за окном была темна и холодна. Достаточно темна, чтобы ни один из них не видел ничего, кроме далекого маяка.
– Думаю, уже довольно поздно.
– Да, но я отвезу тебя в БИХОК, если ты решишь, что так лучше.
Она ответила не сразу, вместо этого мгновение изучая его. У него был хороший нос, не слишком большой и не слишком маленький, он слегка расширялся у переносицы, добавляя ему характера. Его ресницы были такого же светло-коричневого цвета, как и волосы, но, когда она подходила ближе, она могла разглядеть, какие они густые, какие длинные. Его волосы были в еще большем беспорядке, чем обычно, а значит, он пропускал их через пальцы, он всегда так делал, когда тревожился. Его жилет висел на кушетке – она не заметила жилет, – оставляя на нем лишь рубашку с длинным рукавом, воротник которой был расстегнут.
Он взглянул на нее – его голубые глаза были любопытными, уставшими и глубокими, и Хюльда отчитала себя за то, что не разглядела того, что видела мисс Тэйлор. Ей не требовалось ясновидение, чтобы установить, что этого мужчину беспокоит его прошлое, а не просто жизнь, общающаяся с ним каждую ночь. Она была так поглощена Мирой и БИХОКом…
Она пересекла комнату, схватила кресло с розовой обивкой и перетащила его через индийский ковер, чтобы сидеть рядом и смотреть ему в лицо.
– Я уеду рано утром. Но почему ты откладываешь Кэттлкорн?
Мерритт поморщился, и она почти пожалела, что спросила.
– Из-за Гиффорда, разумеется.
Она нахмурилась, глядя на него.
Он вздохнул.
– Мне сперва нужно привести в порядок кое-какие дела. Потерял счет времени.
Гиффорд был отговоркой, а остальное – в лучшем случае полуправдой. Она подумала было дожать этот вопрос, но он выглядел таким изможденным. Таким измученным.
– Я могу поехать с тобой, если хочешь. В Кэттлкорн.
Он выгнул бровь, и легчайшая, искренняя улыбка коснулась его губ, вызвав у нее тихий трепет.
– Путешествие с мужчиной, один на один, чтобы познакомиться с его семьей, ага?
Хюльда закатила глаза.
– Мы, конечно же, можем взять с собой мистера Портендорфера и даже мисс Тэйлор. Не то чтобы кто-нибудь в Кэттлкорне знал, кто я такая, или им было до этого дело.
Улыбка задержалась на миг, потом угасла.
– У тебя этот бардак с БИХОКом.
– Уверена, отдел международных отношений сможет обойтись и без того, что я буду заглядывать им через плечо, – хотя, по правде говоря, нервы принялись собираться у нее в животе подобно рою мошек. Как плохо это отразится на ее репутации, если она возьмет не что иное, как внеплановый отпуск, когда институт находится в столь плачевном состоянии? – И мисс Стиверус весьма способна, – добавила Хюльда, хотя и пришлось слегка приврать.
– А если Мира ответит? Ты ведь отослала все эти письма на адреса ее друзей.
Она поколебалась.
– Ну, мы ведь уедем не очень надолго… – хотя эта мысль наполнила ее дискомфортом.
Мерритт кивнул, снова выглядывая в окно. Молчание – не лишенное уюта – повисло между ними. Несколько биений сердца прошло, прежде чем его взгляд снова упал на нее, и смотрел он достаточно долго, чтобы Хюльде стало неловко.