Наследник самозванца - стр. 54

— У меня всего два золотых. — Я проигнорировал пирата и улыбнулся зазывале. — Хорошие мастера, может, и стоят сотню, только их не возвращают пять раз. Беру за два или не беру вовсе.

— Не спеши покупать. — Призрак сделал еще одну попытку отговорить меня. — Проверь у него зубы, вдруг он больной.

— Это настоящая наглость!.. — начал возмущаться продавец, но я безразлично развернулся и зашагал прочь.

— Ладно, — выдавил из себя продавец, — но за ошейник отдельно заплати.

— Сколько?

— Золотой, — выпалил он, но по его бегающим глазам я понял, что это много.

— Пять сребреников, — отрезал я.

— Будь ты проклят, чужеземец. Забирай!

А вот это уже нетипично. Торгуются тут хорошо, но в конце никто никого не проклинает. Как бы не устроил он мне подлянку.

— Купчую пиши. — Я сегодня насмотрелся на заключение сделок и знал, как покупать.

Около десятка минут делец усердно царапал что-то на клочке кожи, а я решил поговорить в это время с гномом. Надо же налаживать контакт.

— Привет, — кивнул я ему. — Ты стоишь ровно две с половиной золотых монеты.

— И это до хрена как дорого для такого недомерка, — недовольно пробурчал призрак.

— У меня есть идея, как заработать, но для этого мне нужен кузнец. Предлагаю объединиться. С меня кузница, материалы и чертежи, с тебя работа. Восемь частей прибыли мне, две тебе. Как только отдашь два с половиной золотых, снимаем с тебя ошейник. Согласен?

— Ни хрена себе расценочки! — возмутился призрак. — Где мои две доли от сокровищ барыги? Давай срочно искать мастера по волшебным сумкам. Будем мне мешок шить, чтобы туда красотка полностью влезла.

В глазах гнома зародилась надежда, и он робко кивнул.

— Как тебя звать?

— Нори.

— А меня Айвери. — Я протянул гному руку и удостоился богатырского рукопожатия. Чуть пальцы мне не сломал.

Наконец продавец завершил заполнение средневекового бланка договора и протянул его мне. Текст был на фарси, и я ничего не понял, но на этот случай тут было решение. Я видел, как заключали сделки приезжие купцы. Текст писался на двух языках с разных сторон. С одной стороны на фарси, а с другой — на родном языке купца. Затем его заверял маг, выжигая заклинанием клеймо.

— Где текст на имперском? — спросил я продавца.

— Я не умею писать на имперском, — отмахнулся он, — напиши сам.

— Диктуй, — согласился я, чем вызвал его замешательство. Видно, что он не ожидал от меня умения писать.

Он надиктовал текст, в котором говорилось, что я приобрел раба — гнома Нарви. Закончив писать, я кивнул в сторону мага.

— Пойдем заверять.

Продавец побледнел и попытался увильнуть:

— Это стоит целый золотой, мы так не договаривались.

— За это я заплачу сам, — успокоил его я, но пройдоха не успокоился, а разволновался еще больше.

— Мне сейчас некогда. — Он попытался укрыться от меня в шатре. — Зайди позже.

— Я сейчас зову распорядителя и показываю ему эту купчую.

Репутация на невольничьем рынке стоила дорого. Обманывать и жульничать можно было сколько угодно. Облапошить клиента, особенно чужеземца, тут считалось наивысшим мастерством, которое ценилось едва ли не больше золота. Но вот попадаться, причем на подделке купчей, было нельзя. За это грозил не штраф и даже не плети, за это можно было угодить на рудники.

— Постой, — пройдоха не знал, что делать, — у гнома инструменты были, а я их в купчую вписать забыл. Давай перепишем?