Наследница поместья "Соколиная башня" - стр. 11
И все же, просто так слухи, из которых и выходят такие легенды, не рождаются на пустом месте. Может, мне удастся найти что-то об этом в здешней библиотеке. Судя по всему, у меня будет много времени для чтения и одиноких прогулок.
И станет совсем невыносимо, когда уедет Торни. Это ведь тоже было неминуемо. Её жених вернётся из плаванья, в который отправился, чтобы заработать денег на маленький домик для них двоих, и они поженятся. А я останусь совсем одна.
Дверь слегка скрипнула, и я обернулась, ожидая, увидеть ту, о ком думала, но на пороге стояла Мерзкая Лиззи.
– Уже девять утра, леди Энн, а вы все ещё выглядите как неопрятная дикарка. Или вы полагаете, вас обязаны ждать к завтраку?
– И во сколько же будет подано? – вздохнула я.
– В десять, – Плам поджала губы, и я в который раз подумала, что отсутствие сносного приданого – это всего лишь половина ее проблем, а вот склочный и нетерпимый характер, невыносимый снобизм и маниакальное желание иметь власть хоть над кем-то – основные причины того, что она так и осталась старой девой.
Впрочем, запросы в отношении мужчин у неё были как у герцогини. Только, вот беда, даже обычные зажиточные горожане обходили её стороной, а на меньшее она была не согласна. Плам была очень высокого мнения о себе, но… Одного взгляда на эту особу было достаточно, чтобы составить о ней верное представление.
Увы, положение компаньонки, почти приживалки, не позволяло ей досаждать всем, поэтому доставалось в основном мне. Благо, Джина смотрела на это сквозь пальцы и прежде, а сейчас, кажется, даже поощряла.
Я не могла понять: разве было недостаточно того, во что они превращали мою жизнь? Лишали будущего? Делая из меня изгоя?
И как подопечная, я не имела права голоса.
К тому же, я привыкла, что мне не верят. В детстве, я пыталась жаловаться отцу, но мачеха и гувернантка всегда выставляли меня лгуньей, и все кончалось тем, что я оставалась без ужина.
И я устала. Даже сейчас, когда отца больше не было, я все равно оставалась бесправна. В груди заклокотало.
Я, леди Энн Чествик, и больше не дам какой-то госпоже Плам брать на себя больше, чем ей дозволено. Того, на что она имела право, и так хватало, чтобы отравить мне жизнь.
– В таком случае, позвольте уточнить, кого именно я заставляю ждать? – я с вызовом посмотрела на компаньонку. – Разве леди Джина уже поднялась?
– Это не имеет никакого значения. Вы невоспитанная девчонка и не имеете понятия о дисциплине...
Дальше я уже не слушала, зная эту песню наизусть.
Не удержавшись, я решила немного скрасить выволочку, представив, как из грязного рта Плам вместо гадких слов вылетают жуки и мухи, и даже ползут черви, и, кажется, увлеклась.
– Ах ты, Проклятая дочь! – вызверилась компаньонка, когда заметила воплощённых моим даром иллюзорных насекомых. – Не зря отец вас стыдился! Кому нужна такая, как вы? Балаганные фокусы уличной гадалки – вот ваш предел. Ничего благородного, грязная кровь. Я прикажу не давать вам ничего, кроме хлеба и воды.
Посыпались знакомые угрозы, но мы больше не в Станхейме, и Плам – больше не была моей воспитательницей и гувернанткой. И, кажется, она вовсе забылась, а у меня, похоже, кончилось терпение. Может, повлияло дурное утреннее настроение, может, бунтарский воздух Бладсворда, но я вполне осознанно впервые выступила против.