Наследница оливковой рощи - стр. 22

К нам подходили мужчины и женщины, ощупывали, проверяли зубы. Словно какой-то товар на полке. Впрочем, так оно и было. От бесконечной череды лиц кружилась голова, чужие, грубые руки нередко делали больно, вертя меня, как куклу. На глаза наворачивались слёзы. В жизни не приходилось проходить через подобное унижение.

Сейчас бы в свою квартирку, на тихой зелёной улочке. Сесть, как обычно, возле кухонного окна, которое выходило в маленький, засаженный цветами двор, где на лавочках сидели вездесущие и всезнающие старушки, гуляли мамы с детьми и владельцы собак.

От мыслей меня отвлёк голос:

– Как тебя зовут, дитя? – сморгнув, уставилась на пожилого мужчину, в упор смотрящего на меня. Он был весь седой, а ласковые светло-голубые глаза смотрели с тревогой.

– Мелисса, господин,– ответила ему.

– Ты чем-то больна?

Между нами вклинился торговец:

– Девка здорова, как лошадь. Откормить немного надо. Работать, господин мой, будет за троих.

– Я спрашиваю не у тебя, – нахмурился мужчина, – отойди.

Он подал мне руку и помог спуститься с помоста:

– Ты чем-то больна?

– Нет, господин, – его добрые глаза вызывали доверие, – я не ела несколько дней, чтобы меня не купил кто-нибудь для своих утех.

Не знаю, зачем рассказала всё этому человеку, но слишком добрый у него был взгляд, чтобы оказаться негодяем.

Мужчина нахмурился:

– Вот она участь хорошеньких рабынь. Я покупаю её, – подозвал он торговца.

– Две тетрадрахмы господин. Девчонка юна и невинна.

– Пожалуйста, – притронулась к руке мужчины, – купите и его. Он хороший воин, сильный. Может много работать. Просто сейчас чуточку слаб, – глазами указала на Атрея.

– Он твой любовник? Вас поэтому продают? – Взгляд мужчины посуровел.

– Нет, господин. Он мой друг.

– Вот как, – глаза его снова потеплели, – хорошо. В оливковую рощу нужны сильные мужчины. Сколько за этих двоих?

– Это знаменитый гладиатор Атрей, – надулся от важности торговец, – две мины (прим. автора – 1 мина = 60драхм) достойная цена за него.

– Ты в своём уме? Хотели подороже продать, так не избивали бы славного воина до полусмерти. У него обездвижена рука, и кто знает, восстановится ли она. Он заваливается на правый бок, а значит, повреждена печень. О товаре надо заботиться лучше. Одна мина за обоих. И это отличная цена.

Торговец заскрипел зубами от жадности, глядя на Атрея:

– По рукам, господин, – он дёрнул гладиатора, чтобы тот спустился.

– Идите за мной, – сказал мужчина и зашагал прочь от невольничьих рядов. Мы пошли за ним.

– Спасибо, – прошептал Атрей, чуть сжав мою ладонь.

– Вот и славно, – услышала голос Эразма, – не зря я его по всему рынку водил.

– Так это твои проделки? – Завела я мысленный диалог.

– А ты думала, он сам загорелся купить вас тощих да ободранных? – В голосе духа сквозили себялюбивые нотки. Прежнее настроение возвращалось к лару, – всё я, всё я. Водил, голову дурил.

– Спасибо тебе, Эразм, – ответила ему.

– Да чего уж тут, – промолвил дух.

Мы вышли к краю рынка, где стояла гружённая большими амфорами телега.

– Никак опять кого-то купили? – Послышался голос, и показался седой старичок, подвижный точно ртуть.

– Опять, – улыбнулся наш новый хозяин.

– Ох и задаст вам госпожа Гекуба, что транжирите деньги на больных рабов. С которыми потом сами и возитесь.

– Не ворчи, Пеон. Они юны и сильны, хорошее приобретение. Будут работать в роще. Гекуба и не узнает, – мужчина хитро улыбнулся, – меня зовут Димитрис, – обернулся мужчина к нам, – полезайте на телегу, поедете с Пеоном, он мой управляющий. Слушайте его во всём.