Размер шрифта
-
+

Наследница «Минотавра». Роман-сказка о Вере. Книга первая - стр. 11

Рад Эгей – — и, послушный всесильной судьбе, —
Отвечает Петфею: «Я верю тебе!
Эфру в жёны беру – будем свадьбу играть.
Но одно обещание должен ты дать.
Возвращаясь с надеждой в родную страну,
Не могу привезти я с собою жену:
У братишки Палланта – к печали моей —
Пятьдесят претендуют на трон сыновей,
И поклялся Паллант – только дам слабину,
Он в горах и долинах развяжет войну,
И неважно, кто в этой войне победит,
Потому что прозванье ему – Паллантид!
Чтоб народ не расстраивать сплетней пустой,
Я прекрасную Эфру оставлю с тобой.
Если сын твоей дочерью будет рождён,
Объяви, что отец у него – Посейдон!
Если девочку боги даруют – она
Будет в храм для служения Муз отдана.
Согласился Петфей. Под огромной плитой
Спрятал грустный Эгей меч испытанный свой
И сандальи из кожи подводной змеи
Схоронил под плитой как заветы свои.
Если слово Петфея – не лепет пустой,
Сын добудет, что скрыто под тяжкой плитой.
Он в Афины придёт – пусть пошлёт его мать, —
Чтобы царство отцовское в руки принять,
По мечу и сандальям смогу я узнать,
Тот ли он, кому трон я могу передать.
Но пока не созреет отважный юнец,
Пусть не ведает, кто ему вправду отец.
Так уехал Эгей из Трезены – и в срок
Эфре сына послал упомянутый бог.
По земле многолюдной и горестной всей
Прогремит на века это имя – ТЕСЕЙ!

Афелос снова прервал песню, чтобы передохнуть…


– Тесей… Тесей… – шептали друг другу слушатели, – Неужели тот самый?


Мрачным холодком повеяло в окружившей аэда толпе. А тот между тем продолжал:

Расскажу вам теперь, как отважный Тесей
Добивался намеченной цели своей.
Срок настал – и отцовский завещанный меч
Из-под тяжкого камня сумел он извлечь.
И сандальи отцовские впору юнцу —
Да уже не юнцу, а лихому бойцу!
Он Геракла примером избрал для себя,
Чтобы жить, справедливость творя и любя,
И в Афины отправился, чуть погодя,
На разбойников страх по пути наводя.
В Эпидавре шалил великан Перифет,
Встретил в чаще Тесея – и хищника нет!
Лютой смертью наказан жестокий злодей —
Заодно булавой расплатился своей,
Пусть Тесею послужит его булава —
Не одна от неё полетит голова!
На заманчивом Истме в сосновом бору
Кровожадный Синис вновь затеял игру:
Сосны сделал разбойник оружьем своим —
Не рискуй путешественник встретиться с ним.
Но Тесей не таков, чтоб в ловушку попасть,
Велика его силы разумная власть!
И повержен Синис, путь по Истму открыт,
Сын Эгея к отцовскому дому спешит!


Афелос всё пел и пел… жители деревни слушали его, боясь пропустить хотя бы слово, но Веру от его монотонного пения неумолимо клонило в сон.


Она сидела на траве, прислонившись к стволу ясеня. Пышные ветки, словно шатёр, прикрывали её от солнца. Девочка потеряла счёт времени. Ей казалось, что здесь, на Крите, среди этих красивых и добрых людей она живёт давным-давно, а её жизнь в большом городе, среди стекла и бетона, автомобилей и гаджетов – где она? Может быть, она тоже – только сон?


Сквозь дремоту до Веры слабо доносились слова певца: ужасного вепря убил Тесей в Кромионском лесу… чудовище лютое сбросил со Скиронской скалы… Керкиона-великана разбил в Элевсине… проучил Прокруста, растянув самого разбойника на ложе, на котором тот пытал незадачливых путников… в водах Кефиса священных омылся герой от пыли и крови дорог и подвигов… и был узнан в Афинах отцом, наконец…


Песня Афелоса становилась всё тише и тише, словно удаляясь… Вера почувствовала покачивание, как будто её снова куда-то уносит лодка, но открывать глаза ей не хотелось, и она поплыла сквозь сон – не чувствуя ни страха, ни любопытства.

Страница 11
На следующую страницу