Наследница для Чудовища - стр. 10
Я вижу диковинные особняки. Как дворцы — под стать своим хозяевам. Резные заборы и кованые ворота. А рядом насаждения кустов, цветов и альпийские горки. Водитель сворачивает вправо за светлый особняк из камня и разгоняет авто по соседней улице. Я сжимаю руками колени сильнее и ногтями вонзаюсь в кожу. Смотрю по сторонам и не сдерживаю слез.
— Но… как? — тихо шепчу.
— Неожиданно, да? Добро пожаловать в мою реальность, Якуточка.
Замысловатые цветные домики сменяются тленом мгновенно. Окраина частного сектора больше похожа на зону. Кровь стынет в жилах, когда водитель убавляет скорость, двигаясь мимо высоких бетонных заборов с колючей проволокой. Здесь несколько огороженных территорий, и я не хочу знать, кто скрывается по ту сторону.
Водитель паркуется у железных ворот, разъеденных ржавчиной. Тут нет деревьев и травы, а небо будто темнее. Над крышами вражеской местности даже птицы не летают, и я совершенно не удивлюсь, если из их кранов течет мертвая вода.
— Это дом Громова?
— Не задавай лишних вопросов.
Замут нервничает. Он до хруста сжимает кулаки, щелкает ремнем портупеи и поправляет оружие. Молча выходит из машины. Безымянный водитель поступает так же.
Я делаю вид, что меня нет, но прохлада от автомобильного кондиционера сменяется зноем, когда дверца машины распахивается, и Чудовище кивком приказывает мне поторопиться.
— Позвольте подождать в машине. А потом делайте, что хотите. Я боюсь идти к Громову…
Глупостью было надеяться, что Замут прислушается. Он недовольно вздыхает, склоняясь ко мне, хватает запястье, насильно вытаскивает из авто. Неуклюже вываливаюсь, еле удерживая баланс, и застываю. Смотрю на Чудовище, а он на меня. И мир вокруг нас останавливается, перестает жить. Стираются границы бокового зрения, и сердце колотится в унисон с частым дыханием. Я вижу свое отражение в черных глазах Чудовища. До мурашек красивых. Его ладонь плавно скользит от запястья ниже, я успеваю прочувствовать, как Замут на долю секунды соединяет наши пальцы в замок и чуть сжимает, поглаживая тыльную сторону моей кисти.
Чудовищу до дрожи не хочется прерывать наш контакт, и он злится, молнией отстраняется, потому что слышит за спиной хрип своего подчиненного:
— Командир, с этим что делать?
Лысое вражеское отродье в камуфляже и берцах указывает на Хорула. Мой страж испачкан в собственной крови. Она уже высохла и корками покрывает его лицо. Ему больно выкрученные руки, которые скованы наемниками.
Чудовище отворачивается от меня и задумчиво окидывает взглядом владения, то больше походят на тюрьму. Под стать изуверу Громову.
— Этого покойника прямиком в ангар для допросов.
Чудовище достает из кармана пачку сигарет, не оборачиваясь ко мне, закуривает. Сизый вонючий дым пробирается мне в ноздри. Морщусь, поджимаю пальцы на ногах, пригретые сухим асфальтом, жду своей участи.
Смотрю по сторонам в надежде увидеть мирных прохожих, но здесь, на Бутырской сорок восемь, все точно вымерли. Никого нет, только лай агрессивных собак доносится поодаль. Надрывный, неистовый. Рык бойцовских кобелей таких же диких, как и наемники, что темными душами бродят туда-сюда у забора Громова.
— Вы убьете Хорула?
— Не сразу.
— Но почему так жестоко? Вы получаете удовольствие от крови?
— Нет. — Замут с шумом выпускает из легких дым, выбрасывая окурок в сторону. Вполоборота смотрит, приподнимая бровь. — Айхан поступил бы так же, окажись я на месте твоего дружка. Не думай об этом. Это часть нашей судьбы и тебя она не касается. Идем в дом.