Наследие. Том пятый. 2020 - стр. 24
Но я узнать тебя, увы, не смог,
Хотя тебе, быть может, и не надо…
Вдруг наш роман дочитан был тобой
Ещё тогда. И новых было много.
И в них всегда была любовь и боль
Боль от разлук. Железная дорога.
Последний взгляд. Последний поцелуй.
А впереди – привычных дней рутина…
…И муж-старик: прошу, там не балуй!
…И крик жены: какой же ты, скотина!
Жизнь – не сказка
В степь раздольную выйду. Зычным голосом крикну.
И примчится из сказки Сивка-бурка ко мне.
Я уж взрослый давно. Но никак не привыкну,
Что не я в этой сказке на златогривом коне.
Это внук мой сегодня за Жар-птицею мчится,
Ищет счастье своё, как когда-то и я,
А потом, когда сможет сам читать научиться,
За Жар-птицей умчатся вместе с ним и друзья.
Жаль, реальная жизнь на ту жизнь не похожа,
Слишком времени мало жить нам в сказке дано.
И когда подрастём, сказку в шкаф свой положим,
Вдруг кому-то опять повторить суждено…
Те забытые годы, где была жизнь, как сказка,
Чтоб Конька-горбунка покатать пригласить,
Чтобы было, что вспомнить, в наше время неласковое,
И отправить нас в сказку, хоть на миг, попросить…
Остались только лишь мечты
У нас на севере дожди,
А там, у моря, цветут розы.
У нас морозы впереди,
А там, жара, ночные грозы…
Вода – парное молоко!
Хотим на море. Кто же спорит,
Вот только море далеко
И отпуск кончится наш вскоре…
Билетов не было на юг —
Все самолёты отменили,
Чтоб мы с тобой случайно вдруг
Ковид с собой не прихватили…
Остались только лишь мечты
И фотографии на память,
А в них, конечно, я и ты,
И море, море, море, море…
Неслышно плещется прибой,
На заднем плане горы, горы…
Вот только нас там нет с тобой
И будем, видимо, не скоро.
Остались нам одни дожди
И не подаренные розы,
И ты, мой друг, стихов не жди,
Настало время скучной прозы…
Сирия
Песок и солнце. Древняя земля.
Ты вся передо мной, оттуда, с неба,
Случилось так – теперь с тобою я
И ты со мной, где я потом бы не был.
Оазисы зелёные внизу,
А вместо городов одни руины.
Будь мальчиком, пустил бы и слезу,
Но вырос я и стал давно мужчиной.
И я с тобой здесь вовсе не турист,
Я тот, кто защитить тебя, явился,
И каждый день смотрю я сверху вниз,
Чтоб страшный план врагов твоих не сбылся…
…Пусть я сейчас от дома за полмира,
Туда я обязательно вернусь,
Но лишь тогда, когда твоя Пальмира,
Забудет и войну, и эту грусть.
Когда в песках твоих навек исчезнут
Твои враги. В глазах исчезнет страх.
И небо станет небом, а не бездной,
И по заслугам всем воздаст Аллах.
…Ну, а пока уходят в небо самолёты,
Ну, а пока кого-то «стингер» ждёт,
И кто-то не вернётся из полёта
И не домой, а к Богу попадёт.
Не будет ли душе его обидно,
Что принял смерть в чужой ему стране?
– Жаль только, что с небес Москвы не видно,
А в остальном, как на любой войне —
Примерно так я за него ответил бы,
Но оказался сам на небесах…
– Мы в Сирии за тем, чтоб наши дети,
Потом, как здесь, не прятались в слезах…
Возвращение
Ну, наконец, моя проснулась Русь
И вместе с ней я отошёл от скорби.
Ты, подожди, и я к тебе вернусь,
Пусть даже стариком годами сгорбленным.
И мы с тобой свершим немало дел
И нас никто теперь не остановит…
Стать снова русским я всегда хотел,
И не по духу только, а по крови.
Кровавый век заканчивает бег,
И над Москвой зажглась заря свободы
А там уже грядёт и новый век,
И я опять вновь со своим народом.
И я опять вновь со своей страной,
Ни самозванец и не иностранец,