Наследие - стр. 3
– Убери руки, ты пьян!
Она попыталась освободиться – он ударил ее по лицу наотмашь. Звук удара отдался в голове у Эдриен выстрелом, и она бросилась вперед:
– Не смей ее бить! Оставь ее!
– Эдриен, иди наверх! Немедленно.
Но Эдриен упрямо сжала кулачки:
– Он должен уйти!
– Ради вот этого? – взревел этот человек, вызверившись на Эдриен. – Вот ради этого она мне ломает жизнь, черт бы ее побрал? Ни капли на меня не похожа. Давала всем подряд, а теперь на меня хочет повесить своего ублюдка. Хрен вот! И ей хрен!
– Эдриен, наверх! – Мими резко к ней развернулась, и Эдриен увидела, что Мими не злится – как злилась она. На ее лице был страх. – Немедленно!
– Значит, эта сука наверху, да? А ты мне врешь? Ну так вот тебе за это.
На этот раз он не дал пощечину, а ударил кулаком. Раз и еще раз. В лицо.
Мими рухнула на пол, и ее страх словно бы волной докатился до Эдриен. На помощь. Надо звать на помощь.
Но этот человек поймал ее на лестнице, дернул голову назад, ухватив за курчавый хвост.
Эдриен закричала, зовя мать.
– Правильно, зови мамочку. – Он дал ей пощечину, и лицо вспыхнуло болью. – Нам с мамочкой поговорить надо.
Он потащил ее вверх по лестнице, и Лина выбежала из спальни в халате, с мокрыми после душа волосами:
– Эдриен Риццо! Это что еще за…
Она осеклась, остановилась как вкопанная. Она и этот человек не сводили друг с друга глаз.
– Отпусти ее, Джон. Отпусти, и тогда мы поговорим.
– Ты уже поговорила. Ты, дура деревенская, ты мне жизнь поломала!
– Я не говорила о тебе с тем репортером. И ни с кем вообще. Это не от меня пошло.
– Врешь!
Он снова дернул Эдриен за волосы, да так, что голову обожгло огнем.
Лина сделала два осторожных шага вперед.
– Отпусти ее, и мы все это выясним. Все еще можно исправить.
– Исправить, блин? Университет со мной разорвал контракт, жена просто не в себе. Дети – а что вот этот твой ублюдок от меня, я ни на секунду не верю, – в слезах. Ты нарочно приехала сюда, в мой город, чтобы это устроить.
– Джон, нет. Я приехала работать. С тем репортером я не говорила. Семь лет прошло, как все кончилось, зачем бы мне это? Вообще зачем? Ты делаешь больно моей дочери. Перестань.
– Он побил Мими! – Эдриен слышала запах маминого геля для душа и шампуня – тонкая сладость цветков апельсина. И вонь от этого человека – она не знала, что это пот и «бурбон». – Он ее ударил в лицо, и она упала.
– Ты что сде… – Лина отвела от него взгляд, глянула через перила, идущие вдоль второго этажа. Увидела Мими с окровавленным лицом, прячущуюся за диваном. И снова посмотрела на Джона. – Джон, прекрати это, пока никто не пострадал. Дай я…
– Никто?! Я пострадал, ты, сука!
Голос его звучал таким же докрасна раскаленным, каким было лицо, как тот огонь, что жег Эдриен голову.
– Мне жаль, что так вышло, но…
– Моя семья пострадала! Никто не пострадал, говоришь? Ну так пострадает. Начнем с твоего ублюдка.
Он отшвырнул Эдриен. Та почувствовала, что летит, коротко и страшно, и ударилась о край верхней ступеньки. Огонь, охватывавший голову, теперь вспыхнул в запястье, в кисти, полыхнул вверх до плеча. Потом голова ударилась о дерево, и Эдриен только видела, как он бросился к матери.
И стал ее бить, бить, но мать била его в ответ руками и ногами. И звуки, звуки, такие ужасные, что хотелось закрыть уши, но Эдриен не могла шевельнуться, только могла прижиматься к ступеням и дрожать всем телом.