Наши за границей - стр. 18
Николай Иванович подошёл к гостиничному швейцару с надписью на шапке и крикнул:
– Хотель де Берлин! Номер? Есть номера?
Тот удивлённо посмотрел на него и спросил:
– Was für ein Nummer fragen Sie, mein Herr?
– Комнату нам нужно… Циммер, – пояснила Глафира Семёновна.
Швейцар встрепенулся.
– Ein Logement wünschen Sie? Ein Zimmer? O, ja, Madame, bitte… Haben Sie Koffer? Bagage?
– Багаж морген, морген. Шнель ин хотель. Вир волен шляфен…
– Bagage kann man bald kriegen. Geben Sie nur die Quittung.
– Найн… Багаж морген…
– Also, bitte, Madame.
Швейцар пригласил их следовать за собой.
– Карета у вас здесь, что ли? – спрашивал его Николай Иванович, но швейцар не понял и смотрел на него вопросительно. – Глаша! Как карета-то по-немецки? Спроси, – обратился Николай Иванович к жене.
– Ваген. Это как вагон. Хабензи ваген? – задала она вопрос швейцару.
– О, nein, Madame. Hier ist unweit. Nur zwanzig Schritte.
– Глаша! Что он говорит?
– Говорит, что нет кареты, a про что остальное бормочет – кто же его разберёт.
Швейцар вывел супругов со станции и повёл по плохо освещённой улице. Это удивило Николая Ивановича.
– Да в Берлин ли уж мы приехали? Не перепутались ли опять как? Чёрт его знает, может быть, кондуктор и в насмешку нам наврал, – говорил он. – Мне рассказывали, что Берлин залит газом. Кроме того, электрическое освещение. A здесь смотри, какая темень.
– Берлин? – спросила Глафира Семёновна швейцара.
– О, я, мадам. Хотель де Берлин, – отвечал швейцар, думая, что его спрашивают, из какой он гостиницы.
– И этот отвечает, что Берлин. Странно. A улица совсем тёмная. Только кой-где фонарик блестит. Да и народу-то на улице не видать. Ни народу, ни извозчиков, – дивился Николай Иванович.
Гостиница была действительно недалеко. Швейцар остановился около запертого и одним фонарём освещённого подъезда и позвонил. Дверь распахнули. Вышел непрезентабельный человек с заспанным лицом и в сером пиджаке и повёл Николая Ивановича и Глафиру Семёновну во второй этаж показывать комнату.
– Drei Mark, – сказал он.
– Три марки. Это, стало быть, три немецкие полтины, – соображал Николай Иванович, оглядывая довольно чистенькую комнату о двух кроватях, и ответил непрезентабельному человеку: – Ну гут.
Через полчаса Николай Иванович и Глафира Семёновна покоились уже крепчайшим сном в номере гостиницы «Берлин», находящейся на главной улице маленького немецкого городка Диршау.
Засыпая, Николай Иванович говорил жене:
– То есть так рад, что и сказать не умею, что я попал наконец в Берлин.
– И я тоже, – отвечала жена.
Где же мы?
Глафира Семёновна утром проснулась первой, открыла глаза, потянулась под жиденьким пуховиком, заменяющим в Германии тёплое одеяло, и проговорила:
– Николай Иваныч, ты не спишь?
В ответ на это послышался лёгкий всхрап, и скрипнула кровать. Николай Иванович перевернулся на другой бок.
– Коля, вставай. Пора вставать. Смотри, как мы проспали: одиннадцатый час. Когда же мы будем осматривать город? Ведь надо умыться, одеться, чаю напиться, послать за нашим багажом и отыскать наши саквояжи и подушки. Ведь здесь, в Берлине, мы решили пробыть только один день.
Николай Иванович что-то промычал, но не пошевелился. Жена продолжала его будить:
– Вставай! Проспишь полдня, так много ли тогда нам останется сегодня на осмотр города?