Наши за границей - стр. 17
– Madame, was sitzen Sie denn? Sie reisen nach Berlin, also hier müssen Sie umsteigen! Das ist schon Dirshau.
Глафира Семёновна ничего не поняла и, не шевелясь, смотрела во все глаза.
– Dirschau! Müssen umsteigen! – повторил кондуктор и сделал жест, приглашающий её выйти из вагона. – Schneller! Schneller! Umsonst werden Sie nach Danzig fahren.
– Коля! Да проснись же! Смотри, что он говорит! – засуетилась Глафира Семёновна, расталкивая мужа.
Тот проснулся и потягивался. Кондуктор кричал: «Schnell, schnell!» – и показывал, что надо выходить из вагона.
– Коля! Да прочухайся же! Он машет и показывает, чтобы мы выходили из вагона, – продолжала Глафира Семёновна. – Поломалось что-нибудь, что ли?
– Да почему же я-то знаю! – зевал Николай Иванович во всю ширину рта. – Спроси. Ведь ты всё-таки лучше меня знаешь немецкий язык.
– Вир ин Берлин, – сказала кондуктору Глафира Семёновна.
– Ja, ja. Nach Berlin. Also hier müssen Sie umsteigen und weiter fahren. Gott im Himmel! Was tun Sie denn? Es bleibt nur eine Halbe Minute. Weg von Waggon.
И опять жест, приглашающий выйти из вагона. Николая Ивановича кондуктор даже схватил за руку и потянул к двери.
– Чёрт его знает, куда он меня тащит? – упирался тот. – Приехали, что ли? Хер кондуктор, Берлин?
– Ja, ja… Berlin… Schneller! Schneller!
– Глаша! Вообрази, в Берлин приехали! Вот так штука! – восклицал Николай Иванович, вытянутый уже кондуктором на платформу.
– Да что ты?
– Schneller, schneller, Madame! Un Gottes Willen, schneller.
– Выходи скорей! Вот неожиданность-то! Думали, что завтра приедем в Берлин, а приехали ночью.
Выскочила из вагона и Глафира Семёновна, но всё ещё не верила и спрашивала кондуктора:
– Берлин? Берлин?
– Да, да… Отсюда вы должны ехать. Поезд вам укажут, – отвечал тот по-немецки.
Николай Иванович совал ему в руку два «немецких гривенника» и говорил:
– Данке, очень данке… Спасибо, что предупредили.
Кондуктор захлопнул дверцы купе. Раздался свисток, и поезд помчался.
– Вот неожиданность-то! Приехали, в Берлин приехали! – бормотал Николай Иванович на платформе. – Как же немцы-то нам все твердили, что морген, морген, то есть завтра.
– Да ведь уж оно завтра и есть. Ведь говорили-то нам вчера. Ежели по часам судить, то теперь уж завтра, потому утро, – отвечала супруга. – Ну, пойдём. Надо в гостиницу ехать. Ведь мы решили сутки пробыть в Берлине и посмотреть город.
Они двинулись к станционным дверям. В окна виднелся буфет и снующие кёльнеры.
– Вокзалишко-то неважный, – говорил Николай Иванович, переступая порог станционного дома. – Я думал, что в Берлине-то уж пошикарнее вокзал. Будешь что-нибудь есть и пить на станции?
– Какое теперь питьё и еда! Только бы скорей до постели. Поедем скорее в гостиницу. Вон гостиничный швейцар стоит, и у него на шапке «Хотель де Берлин» написано. Поедем с ним. Наверное, у них карета. Он нам и наш багаж выправит. Дай ему квитанцию.
– Надо ведь ещё про саквояж и подушки справиться, которые мы в том, прежнем, поезде оставили. Ведь уж телеграмму нашу они наверное получили.
– Завтра справимся, завтра. Какая теперь справка! Поедем скорей в гостиницу. Даже и насчёт багажа можно завтра утром. Где теперь хлопотать! Завтра встанем и пошлём с квитанцией. Швейцар и насчёт подушек, саквояжей справится. Марья Ивановна говорила, что в Берлине в гостиницах есть такие лакеи, которые говорят по-русски. Вот такому и объясним всё основательно.