Наша весна. Проза. Том 2. Библиотека группы ВК Наше оружие – слово - стр. 9
– Никак, Оленька, и ты песика решила завести? – сказал пенсионер, подслеповато щурясь и разглядывая утоляющего жажду Громыхайло. – Да какой здоровенный! Что за порода?
– Не видите, что ли: этот, как его, водолаз! – с досадой ответила Ольга Петровна, стараясь дотянуться концом зонта до толстого мокрого зада непутевого супруга.
– А по морде не скажешь! По морде ваш пес – вылитый боксер, – сообщил Ольге Петровне пенсионер. – Погодите, да он у вас и в костюмчике!
– Я же говорю: водолаз! В гидрокостюме. С реки возвращаемся, ныряли. Шлем вот только потеряли! Ну, ты, алкаш, где твоя кепка? Да вылезешь ты из лужи или нет, горе ты мое!
– Как его зовут? Полкаш? – переспросил не только подслеповатый, но, по всему, и глуховатый сосед.
– Ну да, Полкаш! А ну, Полкаш, пошел вперед! Мало тебе реки, так ты еще и лужу прихватил. Ну, пошел, пошел! Дома сейчас напущу ванную, можешь хоть всю ночь в ней плавать!
Ольга Петровна, наконец, изловчилась и пребольно ткнула Егора Ивановича зонтом. Тот взвизгнул и в два прыжка выскочил на сушу.
– Так он у вас еще и бесхвостый! – поразился Исидор Львович. – От рождения такой, или купировали?
– Это я ему нечаянно открутила, когда сегодня от этой су… от щуки оттаскивала. Не люблю я щук. Еле этого Полкана от нее оттащила. Хвост вот, правда, в руке у меня остался. А надо было кое-что другое оторвать! В следующий раз так и сделаю. Ну, Полкаш, вперед! Домой, кобелина!
Егор рыкнул на взвизгнувшего от ужаса мопса и пополз в подъезд, оставляя за собой длинный мокрый след.
– Ну, ладно, пошли мы, Исидор Львович, – встрепенулась Ольга Петровна. – Спокойной вам ночи!
– И вам того же! – охотно откликнулся пенсионер. И добавил с хитрой ухмылкой:
– Только ты уж, пожалуйста, Олюшка, проследи, чтобы твой Полкан Иванович не спал на спине. Уж больно храпит этот водолаз после водных процедур!..
Пике в грузовике
Было это аж в середине 60-х прошлого века (ну вот такой, получается, возрастной). Нас, нескольких подростков, достигших четырнадцатилетия, возили в райцентр принимать в комсомол. Кто вступал, тот знает: в свое время это был знаковый момент в жизни чуть ли не каждого советского гражданина. Ну как же – тебя принимают в резерв партии! Там, глядишь, и в саму КПСС со временем вступишь, и перед тобой откроются все дороги в светлое будущее!
В райкоме все прошло нормально, хотя и тряслись под дверью, ожидая вызова на собеседование: а вдруг что-нибудь спросят не то, что ты заучил, и все, прощай, комсомол!..
Но нет, спросили что-то из Устава, и хоть и с запинками, но рассказал. Рассказали и остальные вступающие, и затем мы, радостно гомоня, погрузились в дожидающуюся нас машину. А ехать надо было 25 километров в открытом кузове грузового ГАЗ-51, правда, оборудованном деревянными лавками.
Но лавок на всех комсомольцев не хватило: пока мы канителились в райкоме, все козырные места позанимали возвращающиеся домой из разных присутственных мест наши взрослые односельчане. Так что я и еще пара пацанов ехали, сидя в конце кузова на запасном колесе.
Проехать по шоссе с ветерком 25 километров майским теплым деньком – сущий пустяк. Но наш совхозный водила Колька Т. почему-то поехал не по шоссе, а глубоко в объезд, по ухабистой грунтовке. А летел с такой же скоростью, как по шоссе, под женский визг и гогот мужиков. Меня поначалу тоже забавляли эти скачки на упругом колесе. Но когда я пару раз чуть не вылетел за борт, я озаботился тем, как бы перебраться поближе к кабине, где трясет все же поменьше.