Нас просто не было (книга вторая) - стр. 24
Убейте меня кто-нибудь, сил больше нет терпеть эту боль!
Понимаю, что ему тоже хреново, гораздо хреновее, чем мне. Что у него внутри кипит обида, боль, разочарование. Все из-за меня. От этого еще хуже, противнее. Но я продолжаю надеяться, что это еще не конец. Что нас можно еще спасти. Склеить осколки, залатать сочащиеся кровью раны.
— Тём, пожалуйста, — снова умоляю, — дай мне шанс. Я попробую все исправить... Я... я сделаю... все, что угодно... ради нас.
— Знаешь в чем наша проблема? — чуть наклоняется ко мне, протягивает руку, медленно проводит кончиками пальцев по скуле, по искусанным в кровь, обветренным губам, отчего начинаю дрожать, словно лист на ветру, а потом тихо, почти шепотом произносит, — нас просто не было.
Сердце подскочило к горлу, а потом с невообразимой скоростью ухнуло вниз.
— Это не так... — сумрачный взгляд останавливает слова, готовые сорваться с губ.
Смотрю, как он достает из кармана джинсов кольцо и кладет его на тумбочку. Не дыша гипнотизирую взглядом золотую полоску металла, тускло поблескивающую в свете ламп. Не верю. Не хочу верить.
Из другого кармана достает лист бумаги и кладет рядом с кольцом. Раз за разом судорожно пробегаю взглядом по безжалостным строчкам, не в силах остановиться. Это документы на расторжение брака.
Удар в солнечное сплетение. Зорин идет до конца, он все решил.
— Артем, — стону, — зачем...
— Нас разведут через месяц. Раньше не получилось договориться, — равнодушно пожимает плечами, а меня трясет, колотит крупной дрожью. Не могу вздохнуть. Еще не до конца верю, что это конец, крах.
Зажимаю ладонью рот, чтобы не завизжать на всю квартиру от тоски и отчаяния.
Артем тем временем поднимается на ноги, смотрит на меня, наверное, минут пять, сверху вниз, не отрываясь. В его глазах на миг отражается сожаление, но потом исчезает, уступая место обреченной решимости.
Просто кивает мне, прощаясь без слов, и стремительно развернувшись, покидает спальню. Не мигая смотрю вслед, чувствуя как сердце бьется все медленнее и медленнее, захлебываясь кровью. Он уходит! Он действительно уходит! Насовсем!
Срываюсь с места и бегу следом, настигая его в прихожей. Зорин уже обут, в куртке. Застегивает молнию, не глядя в мою сторону. Снаружи спокоен, собран, но на скулах играют нервные желваки, и движения резкие, отрывистые. Выдают его внутреннее состояние.
Мнусь с ноги на ногу, внезапно растеряв все слова. Я не могу его отпустить, но понятия не имею как удержать, как остановить.
— Тём, пожалуйста, остановись, — я была готова упасть на колени, вцепиться ему в ноги и не отпускать, — не уходи. Зачем ты так?
Он на мгновение замер в дверях, а потом медленно обернулся, одарив мрачным взглядом.
Зеленый теплый цвет. Теплый, мягкий, комфортный. И от этого становилось вдвойне жутко, когда я, заглянув ему в глаза, не увидела ничего кроме льда, арктической стужи. Я не знала, что он умеет так смотреть. От этого взгляда хотелось спрятаться, забиться в угол и жалобно скулить.
— Не уходи, — прошептала с мольбой в голосе.
Зорин сделал несколько шагов в мою сторону и остановился на расстоянии вытянутой руки, глядя на меня с высоты своего роста.
— Кристина, хватит! — голос спокойный, как у человека, который с чем-то смирился, что-то отпустил.
Боже, я не хочу, чтобы он меня отпускал!