Народная Русь. Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа - стр. 75
В Рязанской и Костромской губерниях в 30–40-х годах было повсеместно в обычае ходить на Васильев свят-вечер по домам. Девушки красные да парни молодые обхаживали в это время окна, выпрашивая пирогов со свининою. Все выпрошенное собиралось в лукошко и съедалось на веселой беседе всеми собиравшимися, под песни подблюдные да игры утешные. В смоленской округе и теперь еще раздаются на Василь-день умильные, величающие святителя словеса стиха духовного, передаваемого от поколения к поколению калик перехожих: «Излияся благодати в уста твои, очи, ты был еси пастырь добрый, Василие святой отче, научив балванцы веровати Богу Троицы. Когда демон за женой в ладию записал, тогда святой Василий прочь беса отгонял. Плачет-молит Кесария, верно просит Василия, чтобы беса отогнал: Святителю Василий, отче щедротливый! Молюсь тебе, пастырь добрый, будь мне милостив: записался муж мой Ницыпору пекольному своею кровию! – Глаголах святой Василий мужу: Человече, бойся Бога, согрешил еси много, от Отца от Бога отступил, Сына Божия похулил»… Этот – неоконченный – стих представляет искаженный пересказ древней повести о чуде Василия Великого над Евладием, совершенном по просьбе жены последнего – Керасии. Евладий превратился в устах убогих певцов во «в ладию», керасия-жена – в «Кесарию», «Люцифер – в «Ницыпора» и т. д. Существуют разносказы-перепевы этого стиховного сказания и в Могилевской губернии, более законченные. Вот заключительная часть одного из них, могущая до известной степени служить окончанием приведенного выше: «Замкнуу святой Василий Евладию в дом свой, а сам пошоу молитися ке свому Богу: – Помилуй мя, Боже отче и всего свету ты наш творче! Ты пощедрай мене и помилуй мене. – Кайся гряхом, человеча, и покуты держися, Сотворителю своему со слезами молися, штоб тебя враги не вловилы и в огонь вечный не вкинулы: там будешь гореть! Демон речит Василию: – Не чини нам пакости, и он сам жа нам записауся за своею слабостию. Тяперь ты у нас отбираешь, в руцы нам яво не даваешь, мужа нашего!.. – Славим славы прославляем, прочь демонов отгоняем. Записано забегает, вокруг церквы оступает, в окно письмо ён бросает, на Кесарию наричают, Евладию проклинают, слугу своего. – Согрешиу я (говорит Евладий), отче, пред тобою, ты змилуйся надо мною, не вдостоин быти слугою. Сотворителю мой, избавителю мой!..»
За Васильевым – «Селиверстов день» (память св. Сильвестра, папы римского). По старинному поверью, записанному в симбирском Заволжье: «Святой Сильверст гонит лихоманок-сестер за семьдесят семь верст». Не только на земле зимой студено-морозно, – гласит народная молвь, – но и под землею: выгоняет мороз лихих сестер из самого ада. Бредут они от села к селу, – в избу на даровое тепло просятся, нищими-убогими прикидываются: двенадцать сестер – лихорадка, лихоманка, трясуха (трясавица), гнетуха (огневица), кумоха, китюха, желтуха, бледнуха, ломовая, маяльница, знобуха, трепуха, и все двенадцать – «сестры Иродовы». Заберется лихоманка в избу, «найдет виноватого» и – давай издеваться над ним: насмерть затрясет-зазнобит. Бывает, что стоит такое лихо за дверью (и тощее оно, – по словам бабушек-старушек, досужих поведушек, – и слепое, и безрукое), – стоит, поджидает: кто-то выйдет повиноватее. Только и оберечься можно от таких гостеек незваных-непрошеных, что «четверговой солью» либо золой из семи печей да «земляным углем из-под чернобыльника». Есть все эти снадобья зазнамые у ворожеек-бабок, умеют они «смывать» ими лихоманок с дверной притолоки. Зовут радельные-заботливые о семье хозяйки сведущих старушек о Селиверстове дне с поклонами да с посулами: только избавь-де от напасти! Стараются ведуньи, и все-то с молитвою ко святому гонителю сестер Иродовых.