Нарцисс в цепях - стр. 58

– Ты подаешь заявление на эту работу?

Он зашагал ко мне, а комната была не такой уж большой.

– Для меня будет честью, если ты рассмотришь мою кандидатуру.

Я попыталась поднять левую руку, но спазм в плече был слишком силен, и я не закончила движение. Но Мика понял: он остановился.

– Начнем с того, что ты останешься стоять там. Я с вами двумя уже имела столько личного и тесного, сколько могу вместить за один раз.

Он остался стоять, разведя руки в том же жесте «смотри, какой я безобидный».

– Я понимаю, мы застали тебя врасплох.

Вряд ли он понимал, но с его стороны было весьма вежливо притвориться, что понимает. Я еще не видела оборотня, который бы постеснялся спать в большой голой куче, как спят щенки. Впрочем, я никогда до сих пор не видала оборотней этого нового сорта. Наверное, должна существовать кривая привыкания к этому виду комфорта.

Левая рука у меня дергалась так, что я на всякий случай вытащила правую из кармана, оторвав от рукоятки, и попыталась успокоить непроизвольные движения.

– У тебя рука болит, – сказал он.

Каждое подергивание мышцы посылало по руке резкие импульсы боли.

– От когтей такое бывает.

– Я могу ее успокоить.

Я закатила глаза:

– Наверняка ты это говоришь всем девушкам.

Он не смутился:

– Я же тебе сказал, я Нимир-Радж. Я умею взывать к плоти.

Наверное, недоумение выразилось у меня на лице отчетливо, потому что он объяснил:

– Излечиваю раны прикосновением.

Я смотрела на него, ничего не говоря.

– Что может тебя убедить, что я говорю правду? – спросил он.

– Как насчет представить поручителя, которого я знаю?

– Легко, – ответил он, и тут же открылась дверь.

Еще один незнакомец. Мужчина ростом футов в шесть, широкоплечий, мускулистый, пропорционально сложенный, а поскольку он был голый, не оставалось сомнений, что он во всем пропорционален. У этого хотя бы не было эрекции. Приятное разнообразие. И бледнокожий, первый не загорелый, которого я здесь увидела. Блондинистые волосы, щедро сдобренные сединой, спадали на плечи. У него были седые усы и ван-дейковская бородка. Волосы подсказывали, что ему за пятьдесят, наверное. Но все остальное не говорило ни о старости, ни о слабости. Скорее он выглядел как наемник, способный вырезать тебе сердце и отнести кому-то в коробочке ради премии. Рваный шрам рассекал пополам грудь и живот, описывая резкий полумесяц возле пупка и уходя к паху. Шрам белый, судя по виду, старый. Либо он получил его до того, как стал оборотнем, либо… либо не знаю. У оборотней бывают шрамы, но редко. Обычно надо как-то очень неправильно лечить рану, чтобы получился такой рубец.

– Я его не знаю, – сказала я.

– Анита Блейк, позволь представить тебе Мерля.

Только после этого глаза Мерля глянули на меня. Они были человеческими с виду, светло-серыми. Но почти тут же их взгляд вернулся к лицу Нимир-Раджа, их владельца, – так послушный пес следит за лицом хозяина.

– Здравствуй, Мерль.

Он кивнул в ответ.

– Впусти сюда ее людей.

Мерль переступил с ноги на ногу, и я поняла, что он этого делать не хочет.

– Кого-то, не всех?

Мика глянул на меня.

– А почему не всех? – спросила я.

Мерль повернулся ко мне, и от взгляда его серых глаз мне захотелось съежиться. Они смотрели так, будто видели меня насквозь и читали все, что во мне творилось. Я знала, что это не так, но взгляд хороший. Я смогла заставить себя не моргнуть.