Нарцисс в цепях - стр. 60

Я пыталась вспомнить, что значит «взывать к плоти», когда появился Натэниел. Последний раз, когда я его видела, он был весь истыкан ножами и мечами, и плоть заросла вокруг стали. Сейчас он был абсолютно здоров – даже без шрамов.

Наверное, на моем лице отразилось не только удивление, но и радость, потому что он радостно заулыбался при виде меня. Он еще повертелся, чтобы показать, что зажили раны и спереди, и сзади. Я тронула грудь, откуда сама вытащила одно лезвие.

– Я знаю, что у вас, ребята, заживает почти все, но никак не могу к этому привыкнуть.

– В конце концов привыкнешь, – сказал Мерль.

Что-то в его голосе заставило меня обернуться. Улыбки Черри и Натэниела смыло с лиц. Они вдруг стали серьезными.

– В чем дело?

Они переглянулись, но заговорил Мика:

– Можно мне вылечить твою руку?

Я повернулась послать его к черту – сначала я хочу выяснить, в чем дело. Но тут моя левая рука выбрала момент скрутиться судорогой от пальцев до плеча – сплошной синхронной судорогой, от которой у меня подогнулись колени. Если бы Черри не подхватила меня, я бы не устояла. Пальцы свело как у жертвы стрихнина, в клешню. Казалось, что рука хочет вырваться из тела. Черри держала почти весь мой вес, а я сдерживала крик.

– Позволь ему вылечить тебе руку, Анита, если он может, – сказала она.

Медленно-медленно судорога стала отступать, пока желание завопить не сократилось до малой доли в мозгу. Голос у меня был с придыханием, но ясный, без поскуливания.

– Еще раз: что значит взывать к плоти?

Я так навалилась на Черри, что только вежливость мешала ей взять меня на руки. Она и так держала весь мой вес.

Мика подошел к нам. Мерль – за ним, как чересчур мнительная нянька.

– У себя в парде я могу лечить собственным телом.

Я глянула на Черри и увидела рядом с ней Натэниела. Они оба кивнули одновременно, будто услышали незаданный вопрос.

– Я никогда не видела Нимир-Раджа, который умел бы взывать к плоти, но слышала о таком, – объяснила Черри. – Это вещь возможная.

– Только ты говоришь так, будто ему не веришь.

Она едва заметно улыбнулась, но глаза остались усталыми.

– Я вообще мало кому мало в чем верю. – Она улыбнулась: – Кроме тебя.

Я все еще опиралась на ее руку, но почти уже стояла сама. Сжав ей руку ладонью, я попыталась выразить глазами, что я чувствую.

– Я всегда делаю для тебя все, что могу, Черри.

Она снова улыбнулась, и ее глаза чуть посветлели, хотя цинизм до конца из них не ушел.

– Я знаю.

– Мы все знаем, – поддержал ее Натэниел.

Я улыбнулась ему и произнесла про себя молитву, которую повторяла с тех пор, как унаследовала леопардов: Господи, Боже мой, не дай мне их подвести.

Крепко держа Черри за руку, я повернулась к Мике:

– А почему у меня болит только рука?

– И больше нигде? – спросил он.

Я хотела ответить, но пришлось задуматься.

– Ноет кое-где, но ничего похожего на то, что в руке. Так сильно ничего не болит.

Он кивнул, будто это что-то для него значило.

– Твое тело и наша энергия вылечили прежде всего самые угрожающие раны, и малые тоже, вроде следов у тебя на спине.

– Я не знала, что целительная энергия так избирательна.

– Ее можно направить.

– И кто направлял?

Он посмотрел мне в глаза:

– Я.

Я глянула на Черри, и она кивнула:

– Он – Нимир-Радж. И он для нас всех доминант. Он и Мерль.

Я посмотрела на высокого телохранителя: