Направляемые медитации, исследования и исцеляющие практики - стр. 13

Некоторые понимают милосердие как жалость, но жалость порождается страхом – жалость хочет не переживать чужую или собственную боль. Когда мы прикасаемся к боли со страхом, то речь идёт о жалости. Когда мы боимся своей собственной боли, мы испытываем жалость к себе. Но когда мы прикасаемся к боли с любовью – мы проявляем милосердие. Милосердие является благословением. Жалость – препятствием.

Мы учимся проявлять любовь, наблюдая за тем, как в нас мало любви. Осознавая те особенности страха и гнева, которые порождают боль, и проживая невыносимую замкнутость ума и тела, мы созерцаем, как затемняется наша естественная свобода. Исследуя области ума, наполненные обидой и виной, а также момент разделённости с другими и с нашей собственной глубочайшей природой, мы ощущаем, что практика движется «в правильном русле».

Медитацию следует начинать с заботливого обращения к самому себе с пожеланием благополучия, которое выражается в словах: «Пусть я буду счастлив», «Пусть я буду свободен от страдания». Поначалу эти слова могут произноситься во многом механистически, как слова – и ничего больше. На начальном этапе они могут восприниматься с привычной безжалостностью, порождаемой чувствами неудовлетворённости и неполноценности: «Что это, как не самоуспокоение, это настоящее бегство от реальности!» Когда мы впервые пытаемся проявить любовь по отношению к себе, на первый план часто выходит мысль о том, что мы этого не заслуживаем. Может заявить о себе наша повседневная боль, разнообразными аргументами пытаясь убедить нас не идти вглубь. Страх отвлекает от исследования, мешает отпускать, рассеивает целительный покой. Эти доводы возникают из‑за моментов обусловленности, которые являются ценнейшими объектами для наблюдения. Они обращают наше внимание на многое из того, что не позволяет нам увидеть совершенство, сияние настоящего. Из-за привязанности к таким жёстким структурам ума мы теряем чувствительность к собственной красоте; привязанность пытается убедить нас в нашей неполноценности. В том, что мы не способны «прозреть». Эта привязанность убеждает нас, что мы фрагментарные существа и что мы навсегда останемся такими. Мы поощряли эти болезненные мысли и непрестанно способствовали их укоренению. Теперь мы развиваем качества, которые устранят эту боль. Мы открываемся для гораздо более плодотворных форм сознания, чем могут допустить наши негативные искажения. Природа этих положительных качеств такова, что они естественным образом, в силу самого своего присутствия, вытесняют менее достойные энергии.

Чтобы развить любящую доброту по отношению к самому себе, нужно думать о своих хороших качествах, относиться к себе благожелательно. Нам приходится работать с людьми, которые говорят о себе так: «У меня нет хороших качеств. Во мне на самом деле почти нет приятных черт».

На это мы отвечаем: «Должно быть, невероятно больно ощущать, что вы почти не способны любить и быть любимым».

«Да, это ужасное чувство, когда ты не можешь хоть немного любить кого‑нибудь и даже самого себя».

«Вероятно, нечто подобное чувствуют миллионы людей во всём мире».

«Как же им не повезло. Нет ничего хуже, чем переживать такое. Эти люди очень одиноки, очень отдалены от мира».

«Тогда было бы замечательно помочь им».