Наполовину друг - стр. 16
Местность, и правда, менялась. Деревья стали пореже, земля под ногами явно шла на подъём. В этот лес Вран не забирался никогда: река в стороне, дичи здесь мало, в отличие от заречья, что здесь делать?
– А оттуда видно вход в Полосу?
Санчо хмыкнул, потом обернулся:
– Кое-что видно. Нам не самих инквизиторов рассмотреть надо, понятно, что они – если не ушли – там подводы и поставили. Меня интересуют их посты вокруг. Ребята они не особо толковые, это ж не деревни жечь, но какое-то охранение выставят. Наверное.
Вран отвёл рукой очередную ветку, норовившую оставить его без глаза, и протянул:
– Попить бы…
– Терпи. Еды я захватил из дома, а вот воды нет. Если не пересох, там ручеек был. А нет так нет, будем до ночи лапу сосать. Так что… Стой!
Вран так и застыл на одной ноге, приподняв вторую. Нервно посмотрел вниз, опустил. Не мина, уже хорошо. С минами деревенские, увы, знакомы были не понаслышке. Встречались, особенно возле заброшенной воинской частив заречье. Перед войной, говорят, с перепугу заминировали, а план проходов потеряли. Там до сих пор то корова подорвётся, то из любопытных пацанов кто.
Санчо присел, сделав знак последовать его примеру. Как ни странно, смотрел он вверх, на небо через прогалины в кронах деревьев. Приложил палец к губам и замер.
Сверху доносилось прерывистое шипение, тихое, на самой грани слышимости. Вран прекрасно знал этот звук – чица парит над лесом, ищет добычу. Мыши, мелкие птицы, даже ящерицы со змеями – ей всё годилось в пищу. Хотя она и сама была рептилией, но родство совершенно не уважала. Скользнула угловатая тень, шипение постепенно затихло вдали.
– А чего её бояться? – шёпотом уточнил Вран. – Она ж мелкая.
– Да понимаешь… – выпрямляясь, так же тихо ответил наёмник. – Ходят слухи, что они, чицы, соображают что-то. Ну, типа собак охотничьих. И если выследят кого, дадут знать хозяевам. Если она от кого из караванщиков, за нами будет погоня.
– Серьёзно, что ли? Да у неё мозгов с орех! Клим как-то сбил одну, стрелой попал, потом разрезали ради интереса.
– У собак тоже мозги небольшие. А вреда до хрена.
Холм оказался довольно высоким. Не гора, как в учебнике географии у травника Игнатия, где сплошные камни и шапка льда сверху, но тоже ничего себе. Особенно, если лезть туда уставшим после бега до деревни, да и поход по пыльной дороге сил не прибавил.
Первым, пригнувшись и прячась за деревьями от возможных наблюдателей, на лысую верхушку холма выбрался Санчо. На последних метрах снял рюкзак, положил его на землю и лёг рядом – дальше ползком. Трава высокая, не заметят. Вран полз за ним, стараясь быть ещё незаметнее.
– Тормози. Дальше не стоит – если кто сорвётся на ту сторону, то…
– Убьётся?
– Да ерунды не говори! Просто нашумит изрядно. – Санчо раздвинул пучки травы перед собой, смял их, делая что-то похожее на бойницу. Только стрелять он не собирался, исключительно наблюдать.
Вран подполз ближе и осторожно выглянул в созданный проём. До входа в Полосу, где отлично видимая отсюда дорога была словно перерезана лезвием поднимающегося тумана, метров четыреста. От четырёх подвод, которые они видели вечером в деревне, почему-то осталось три. Они стояли полукругом, перекрывая дорогу, за ними виднелись автоматчики. Трое, четверо. Ага, вон ещё двое, а вот в кустах то ли один, то ли двое – не разглядеть.