Наперекор всему - стр. 11
– Неужели? – воскликнула с деланым удивлением сестра милосердия. – И как же это я обмишурилась… Подполковник-то старше вас по званию… – неожиданно добавила Дуняша, стрельнув в Аристарха насмешливым взглядом. Заметив, что радостный огонек в глазах поручика неожиданно померк, она звонко рассмеялась.
– Да на что он мне, пень трухлявый, если рядом ты, сокол мой ненаглядный? – Дуняша обвила его шею своими нежными ручками и стала самозабвенно целовать его губы, лоб, щеки, словно прося прощение за свои необдуманно брошенные слова.
– Только ты мне люб, и больше никто на свете мне не нужен, – шептала она ему на ухо.
От захлестнувшей всего его ласки, горячих поцелуев и всеобволакивающего запаха любимой женщины у Аристарха закружилась голова, и он, еще не полностью восстановивший после многих операций и процедур свои жизненные силы покачнулся.
– Обопрись на меня, мой милый! – испуганно воскликнула Дуняша, подставляя под его руку свое худенькое, но твердое и надежное плечо.
«Вот так, не отрываясь, и пройти бы с Дуняшей по жизни, – подумал Аристарх, – большего счастья мне и не надо…»
На Светлый понедельник, в час тридцать пополудни, выздоравливающие офицеры, а также нижние чины и запасные солдаты гвардии, поодиночке и строем, начали прибывать в Большой Екатерининский дворец.
Церемониймейстер, не привыкший к такой, довольно разнообразной публике, с трудом выстроил прибывших в каре в ослепительно сиявшем золотом и хрусталем Большом зале. В ожидании императора и его свиты он с чувством выполненного долга застыл возле плотно закрытых парадных дверей.
Аристарх оказался рядом с подполковником Головниным.
– Неужели сам царь христосоваться с нами будет? – недоверчиво спросил тот, кося глаз на вход.
– Насколько я знаю от отца, по довоенной традиции в Пасхальную неделю во дворце обычно собиралась свита, офицеры Управления военного округа и гвардия, расквартированная в казармах Царского Села, – обернувшись к подполковнику, ответил Аристарх, – но, поскольку гвардия на фронте, государь император, видимо, решил похристосоваться с находящимися здесь выздоравливающими офицерами и нижними чинами, а также с солдатами и офицерами запасных гвардейских батальонов. Так что, считайте, что нам необычайно повезло. Такое может случиться только раз в жизни, да и то не с каждым. Я, к слову сказать, уже имел честь не только лицезреть государя императора, но и разговаривать с ним…
– Неужели? – воскликнул удивленно Головнин. – Вы просто счастливчик! И когда же вы успели предстать перед государем? – недоверчиво глядя на Аристарха, спросил он.
– В Красном Селе, по случаю производства в первый офицерский чин.
– Счастливчик вы, поручик, – промолвил подполковник, с завистью взглянув на Аристарха, который, как и все присутствующие в зале, вперил нетерпеливый взгляд на парадные двери, которые вот-вот должны были распахнуться, являя всем и вся, помазанника Божьего.
Щурясь от ослепительного мартовского солнца, которое через два яруса окон на южной стороне зала заливало нестерпимо ярким светом стоящую в каре массу военных, с нетерпением ожидавших необычного, похожего на чудо действа, являющегося как бы продолжением великого чуда Пасхи – Воскресения Христа, люди, большинство из которых никогда в своей жизни не лицезрели живого царя, с благоговением устремили свои взоры на парадный вход, словно перед ними вот-вот должен был явиться с нимбом над головой сам Господь Бог.