Наложница огня и льда - стр. 52
– Сая? – Лиссет склонилась ко мне, разглядывая обеспокоенно. На ведущей к беседке дорожке замерла Пенелопа, словно не решаясь подойти ближе. – Я решила позвать тебя на прогулку, приезжаю, а мне никто внятно не может объяснить, где ты есть, но, главное, что в комнате тебя нет. – Лисица посмотрела недовольно на Пенелопу. – И чего она тут стоит? Честь, что ли, твою охраняет?
– Нечего уже охранять, – бросила я в сердцах.
– То есть? – Лиссет нахмурилась, втянула воздух. – О. – Села рядом, вглядываясь в меня. – О-о. Он…
Нам не надо произносить имени вслух, чтобы догадаться, о ком речь. Не надо заканчивать фразы, чтобы понять друг друга.
– Нет. Он был… мягок.
– А твой…
– Не знаю. Я не могу… боюсь.
– Для меня твой запах не изменился пока, хотя запах Нордана на тебе несколько сбивает с толку. Ты сама-то в порядке?
– Да. Физически да.
– Тогда поехали. – Лиссет встала. – Нечего сидеть тут и киснуть.
– Куда?
– В Центральный столичный парк. Нормально там, конечно, не побегаешь, лапы не разомнешь, не поохотишься, но хоть чинно погуляем.
Я поднялась, вышла вместе с лисицей из беседки. Пенелопа преградила нам дорогу.
– Вы уезжаете?
– Да, на прогулку в Центральный парк, – подтвердила Лиссет. – Вдвоём. Какие-то проблемы?
– Как бы я ни относилась к этим вопросам, но Сае нужно разрешение… хозяина, прежде чем куда-либо отправляться, – напомнила Пенелопа осторожно.
– Запиши на мой счет. При первой же удобной возможности я всенепременно спрошу разрешение у кого-то из наших мальчиков, – заверила лисица и, взяв меня за руку, обошла домоправительницу.
Даже если Пенелопа и хотела что-то возразить, вслух девушка ничего не сказала. И территорию особняка мы покинули беспрепятственно.
* * *
Парк, раскинувшийся на берегу реки Эллоры, что дала название и городу вокруг, и целой империи, огромен. Тянулся во все стороны бесчисленными аллеями и дорогами, узкими для пешеходов и широкими для конных экипажей, деревьями и лужайками, скамейками и изящными беседками. Плавно изгибающаяся набережная кажется бесконечной. Идешь, идешь, а теряющийся в дымке императорский дворец, куда выходила одна сторона парка, не приближается, по-прежнему оставаясь призрачным миражем вдали.
Нет девственности, нет запаха, нет проблем.
Девственности нет.
Запах или исчез, или должен исчезнуть.
Нордан, получив желаемое, успокоится и потеряет ко мне интерес.
О возможной реакции Дрэйка думать не хотелось.
И что остается мне?
– Знаешь, я решила озадачиться твоим клеймом и повышенным вниманием лучшего друга Валерии к тебе.
– Ты о Пушке?
– О нем, родимом. И вот что я нашла в книгах и старых летописях. В давние времена, когда жриц Серебряной богини было больше и были они сильнее, двуглавые псы служили им верой и правдой на протяжении не одного поколения и, как написано, не было стражей надежнее и преданнее.
– Я тоже читала об этом.
Истории о мире, ныне не существующем.
По речной глади плыл степенно маленький белый корабль с пёстрым тентом на верхней палубе. И солнце выстилало ему путь серебром.
– Совершенно очевидно, что Пушок тех времен не застал.
– Нынешние собаки тоже не застали времен, когда человек приручил их диких предков.
– Логично, в принципе, – заметила Лиссет задумчиво. – Животные чуют магию не хуже оборотней. Впрочем, ладно Пушок, собака есть собака, хоть с одной головой, хоть с десятком, а вот с нашей общей знакомой ледышкой всё несколько сложнее.