Наложница Короля - стр. 9
- Расскажи мне, - велел он, обнимая девушку поверх меха, - чем же напугал тебя Зверь?
Девушка нервно сглотнула, на ее красивом личике появилось выражение ужаса.
- Он рвал меня, - прошептала она. – Он хватал меня стальным пальцами и рвал мое тело, и не было ничего кроме боли и ужаса. Словно раскаленным железом клеймил, входя в меня.
- Резал ножом?
Девушка отрицательно покачала головой.
- Ему не нужно оружия, - прошептала она. – Чтобы причинить боль, достаточно и его тела, его рук. И после ночи с ним не нужны… не нужны мужчины.
- И меня, значит, не пустишь? – уточнил Кристиан. Она отрицательно качнула головой, слезы снова потекли из ее глаз.
- Не пущу, - ответила она тихо. – Бери сам, господин. Но ничего, кроме боли и крови, от меня не жди.
- Это жалко, - ответил Кристиан. – Обычно женщинам нравится то, что с ним делают мужчины. Девушка снова покачала головой:
- Нет. Нет. Старая Королева иногда посылала меня прислуживать другим, но…
- Может, что не так с тобой? – с сомнением сказал хитрый Кристиан. – Дай посмотрю. А то и впрямь, может и пробовать не стоит? Где, говоришь, Зверь тебе сделал больнее всего?
Рука девушки дрогнула, потянулась и коснулась места между ног – так невинно и откровенно, что у Кристиана в ушах зашумело от возбуждения.
- Тут, господин, - тихо ответила она.
- Раздвинь-ка ножки, голубка моя, я пожалею, - прошептал Кристиан, осторожно опуская руку к лону девушки. – Я пожалею…
Осторожно, чуть касаясь пальцами нежной гладкой кожи, он водил рукой между покорно раздвинутых ножек, скользя рукой глубоко, под самые ягодицы девушки и возвращаясь обратно, чуть поглаживая сжавшееся узкое лоно.
- Здесь было больно? – он нащупал сжавшийся вход и погладил его, чуть касаясь.
- Здесь, - тихо ответила девушка.
- У нас, на Севере, волки зализывают раны своим раненным волчицам, - сказал Кристиан. – Так их жалеют и лечат. Дай, я полечу тебя. Не бойся. Не возьму тебя, если не пускаешь.
Девушка испугано вздрогнула, но ноги покорно развела и обняла ими горячие плечи Кристиана. Он устроился между ее ног, обнял ее бедра, прижался поцелуем к нежной внутренней поверхности, где кожа тоньше розового лепестка.
- Как же ты пахнешь, - прошептал он, одурев от ее аромата, целуя ее еще и еще, прихватывая губами тонкую кожу, целуя гладкий лобок и скрывающие лоно губы. – Как самая спелая ягода. Нет в мире женщины вкуснее!
Он провел языком по ее губами, еще и еще, все настойчивее, пока они не набухли и не раскрылись перед ним сами, открывая лоно, и девушка вздрогнула, нетерпеливо завозилась.
- Что, больно? – сочувственно спросил хитрый Кристиан, поглаживая ее шелковистые, подрагивающие бедра. – Бедная. Все еще болит.
Он склонился над подрагивающей девушкой и его язык настойчиво пощекотал сжатый вход в ее лоно, мягко, но чувствительно, и девушка снова охнула. В ее животе вдруг разгорелось странное ощущение – жара и слабости, - и лоно, не знавшее ласки, зажгло странным жжением.
- Тут тоже больно? – сочувственно поинтересовался Кристиан, положив горячую ладонь на ее вздрагивающий живот и касаясь языком маленького бугорка меж ее припухших розовых губок.
От самого легкого касания к этому месту девушка охнула, неловко задвигав бедрами, словно пытаясь отползти, освободиться от рук, удерживающих ее за бедра, но Кристиан нашел свою сладкую ягодку и отпускать ее не собирался. Его губы сжимали, ласкали ее, язык вылизывал, дразнил этот чувствительный бугорок, и девушка, борясь с противоречивыми желаниями тотчас сомкнуть, сжать ноги или прижиться еще крепче дрожащим телом к жадному языку, к поглаживающему быстро намокающий вход пальцу, унимающему острый жар, но рождающему приятную желанную тяжесть, прорастающую теплым потоком вглубь тела.