Налоговые споры. Оценка доказательств в суде - стр. 60
Судебный произвол может иметь место, когда пробел обнаруживается не в праве, а в ищущем права: не право нуждается в пополнении своих норм, а применяющий нуждается в пополнении своих знаний[103].
Например, налоговый орган может ссылаться на необходимость применения аналогии закона – норм, регулирующих уплату налога на прибыль, при рассмотрении спора, касающегося взыскания налога на добавленную стоимость.
Конституционный Суд РФ в Определении от 8 апреля 2004 г. № 153-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Арбитражного суда Челябинской области о проверке конституционности пункта 4 статьи 176 Налогового кодекса Российской Федерации» особо указал, что порядок обложения налогом на добавленную стоимость по ставке 0 % в значительной степени обособлен законодателем от общего порядка налогообложения, что исключает возможность их произвольного сочетания. Этим обстоятельством обусловлен и особый порядок возмещения сумм налоговых вычетов в отношении операций, облагаемых по ставке 0 %.
Тем более с осторожностью необходимо подходить к возможности применения аналогии закона при налогообложении другим видом налога, чтобы избежать возможности судебного произвола.
Судебная власть никогда не действует с целью исполнить волю судьи, но всегда с целью исполнить волю парламента, или, иными словами, волю права[104].
А. Барак особо подчеркивает фундаментальную истину о том, что судья творит право в рамках права, а не вне его. Тем самым он стремится укрепить общественное доверие к судебной власти[105].
Рассматривая проблему соотношения судебного усмотрения и судебного произвола в гражданском и арбитражном процессах, Д.Б. Абушенко отдельно выделил вопросы мотивации, которой руководствовался суд при принятии судебного акта[106]. Он на основании анализа гражданского и арбитражного процессуального законодательства приходит к выводу о существовании трех видов мотивов, которыми руководствуется суд при вынесении решения: справедливость, разумность, целесообразность, – определяя взаимосвязь мотива справедливости с нравственными установками, целесообразность как полную противоположность мотиву справедливости, содержащую в основе своей материальный критерий – соотносимость с какой-либо имущественной целью, и разумность как нечто среднее между двумя упомянутыми мотивами (нравственная оценка здесь накладывается на разумно понимаемый имущественный интерес[107]).
Между тем Платон, давая определение справедливости, писал, что, когда люди поступали несправедливо и страдали от несправедливости, тогда они, раз уж нет сил избежать одной крайности и придерживаться другой, нашли целесообразным договориться друг с другом, чтобы и не творить несправедливости, и не страдать от нее.
Отсюда взяли свое начало законодательство и взаимный договор. Установления закона и получили имя законных и справедливых – вот каково происхождение и сущность справедливости[108].
Таким образом, Платон фактически приравнял понимание справедливости к требованиям, установленным законом: что законно, то и справедливо.
Требование справедливого публичного судебного разбирательства в установленный законом срок независимым и беспристрастным судом содержится в п. 3 ст. 2 АПК РФ, определяющем задачи судопроизводства в арбитражных судах и относящемся ко всем процессуальным действиям арбитражных судов России.