Наизнанку - стр. 5

На удивление, девчонка не вставила своих пять копеек, а просто дала номер телефона. Молча встала и пошла к бабуле.

                                                                            ***

— Все пока понятно?

— Вполне. Только…

— Давай уже рожай.

— Парень в одной из палат, которого вы подловили с шавермой и газировкой. Почему его не выписать за нарушение режима, ведь, если я правильно поняла, он это делал неоднократно?

— Очень хороший и своевременный вопрос. Иди сюда, — беру ее за предплечье и подталкиваю к подоконнику. – Знаю, что для первого дня слишком много информации, но вот это точно тебе придется запомнить сразу. С такими, как Орлов, лучше не связываться, есть человек-говно, так вот этот яркий тому пример. В глаза он будет тебе улыбаться и делать вид, что ты ему нравишься. Не скажет в лицо о своих претензиях, хотя буфетчицу он посылал не единожды на слово из трех букв, в общем, он знает, кого можно посылать вслух, а кого нет. Орлов хитрый жук, который никогда и ничего плохого не скажет в глаза врачу, а сразу после госпитализации пойдет с жалобой к главврачу. А ты никогда и ничего не докажешь — увы, в глазах общества врач всегда виноват. Сколько бы ты ни защищалась, и как бы ни были с тобой солидарны все вокруг — увы и ах. Просто нужно понимать, что такие люди есть и их достаточно много. На моей памяти за эти пять лет в этой больнице таких людей как минимум пять. Их легко узнать, достаточно посмотреть в компьютере количество их госпитализаций за год. Если память мне не изменяет, это его седьмой раз за полгода, а еще, как говорится, только сентябрь. Но не бойся, остальные не так плохи, у них нет цели накатать жалобу на всех врачей, они просто любители пожить в больнице. А вот Орлов все же другой. Не спорь с ним, не хами, не поучай. Лучше кивай как дурочка, не вступая с ним в беседу. Спрашивает, какой у него сахар? Не ври, говори так, как есть: пятнадцать, значит пятнадцать. Он все равно узнал все до вашего разговора, это просто попытка тебя проверить и испугать. Ему нравится быть в центре внимания. Кстати, он сидел. За что именно – неизвестно. В общем, ты суть поняла? Будь с ним душкой, и Бога ради, не вздумай исправлять его речь, иначе он тебе обязательно НАДЕНЕТ на голову пакет, а я в это время буду в туалете и не смогу тебя спасти, потому что у меня будут грязные руки.

— Извините.

— За что?

— Вы сами знаете за что.

— Ладно. На сегодня и так слишком много информации, поэтому иди заполняй половину дневников, я их проверю, и пойдешь домой. Черт, ты ж не умеешь их заполнять.

— Умею. Я уже видела шаблон в компьютере, когда вы были в реанимации.

— Умница, тогда иди, — разворачиваюсь и направляюсь к лифту. —Марина, стой, — вдруг останавливаюсь я. — Ты знаешь, где кафе или столовая? Сейчас же обед, иди перекуси.

— Спасибо, я знаю где, но не хочу, — а зря, подумал я, терпеть не могу худых девок – ни жопы, ни груди.

— Сама разберешься, — нажимаю на кнопку лифта и спускаюсь вниз.

                                                                         ***

Даже если бы мне захотелось придраться к Марине, я бы не смог. Нет, ну при желании все возможно, но смысла не вижу. Она действительно молодец. Ботаники обычно только в теории молодцы, а эта с первого дня составила так грамотно дневники наблюдения, что невольно хочется скинуть на нее и вторую половину.