Наизнанку - стр. 23
— Если не уверены, что разговариваете со мной, надо перекреститься. Очень извиняюсь, но я устала за сегодняшний день, мне хочется просто смотреть в окно и наслаждаться тишиной. К тому же, Карина, у вас не очень приятный для моего слуха голос. Не люблю пищащие нотки. Так что, простите, собеседник из меня никакой.
В окно смотреть не получилось, я просто не смогла не повернуться и краем глаза не посмотреть на возмущения этой идиотки, сказанные уже в адрес моего куратора. Господи, неужели она не понимает, как глупо выглядит? А еще больше удивляет то, что ему это все определённо нравится. Сначала он хотел столкнуть нас лбами, а теперь улыбается от воплей своей истерички в свой адрес. Экстремал недоделанный. Зачем я вообще на него смотрю? Подумаешь, красивый, вон Дмитрий Александрович тоже очень даже ничего и посерьезнее будет. Дура! Он, кажется, просек, что я уставилась на него.
— Мариночка, тебе не холодно? — это что за вопрос дебильный?
— Мы в машине, Марк Михайлович, как здесь может быть холодно?
— Ты просто съежилась что-то и воротник плаща поправляешь.
— Нет, мне не холодно, спасибо за заботу.
— Если что я могу включить подогрев сиденья, попа сразу согреется.
«Сам себе грей свою жопу», — так и хочется сказать этому провокатору, но я лишь еще больше вцепилась в воротник плаща. Все-таки какой же он козел — провоцировать меня при собственной девушке. И не важно, что девушка дура, ведь ей неприятно. Он должен был либо осадить меня, либо не провоцировать нас обеих.
Отворачиваюсь окончательно к окну, и сама не замечаю, как голова опускается набок, и я засыпаю. Просыпаюсь только от того, что звонит мой телефон. Скидываю звонок и смотрю на впереди сидящих. Вроде бы никто не заметил, что я вырубилась. Поправляю волосы, разминаю затекшие руки и сажусь прямо. Минут через пять мы подъезжаем к метро, но Марк Михайлович не спешит остановиться.
— А вы куда?
— Подвезу тебя прямо к дому, темно же уже, а ты мне еще нужна живой и невредимой, — неужели он не понимает, что после этого живым не придет именно он. Кто-то по имени Карина его банально сожрет. — Куда ехать?
— Через пятьсот метров направо и во двор, — надо же, ни единой шутки, проехал указанные метры и свернул во двор.
— Вот тут остановите, пожалуйста. Спасибо, что подвезли.
— Пожалуйста, лапа моя, до завтра.
Открываю дверь и быстро выхожу из машины, в надежде, что кое-кто не вцепится мне в глотку за такие слова.
***
Всю прошедшую неделю Марк Михайлович вел себя почти как образец порядочности и идеала, подкалывал мало, правда, пошловато. Все бы ничего, если бы не странные взгляды в мою сторону. А еще он постоянно меня касался, вроде бы ничего такого, но что-то не то, в первую неделю такого точно не было.
— Умница, Мариша, скоро будешь сама назначать лечение. У меня для тебя, кстати, подарок. Попозже подарю. Заполняй дневники, а потом вручу тебе мой презент.
— Хорошо.
Ничего хорошего, очень плохо, когда не знаешь, чего ожидать от человека. Сажусь за стол, открываю программу и начинаю заполнять дневники. Наконец отвлеклась от неприятных мыслей, стоило только втянуться в работу. Заполнила и распечатала нужные бумаги и, уже не спрашивая, вклеила их в истории болезней.