Надежда - стр. 195
– Разве я что-то забыл? Вот голова, вот тело, вот руки.
– А где уши? – уточняю.
– Так ведь голова же есть! Она все содержит, чтобы видеть, слышать, говорить, думать. Я и мозги должен рисовать? – удивился сын.
– А почему пальцы нарисовал? – допытывалась я.
– Мама, как же он без них работать будет? Без пальцев даже гайку не закрутишь, – серьезно объяснил мне Саша.
Мой дед обратился к молодой маме:
– Великолепный образчик абстрактного мужского мышления! У Вас, мамаша, талантливый ребенок! Сколько ему?
– Шесть скоро будет.
– Наверно и читать, и считать уже умеет?
– С трех лет.
– Берегите «народное достояние», – улыбнулся мой дед.
– Спасибо Вам на добром слове. Представляете, вчера в поликлинике участковый доктор тоже мне выговор сделала. Говорит: «Отправлю вашего ребенка в школу для слабоумных. Он у вас не знает, как маму зовут, и где проживает». У меня даже слезы от обиды выступили. Зачем при ребенке такое говорить? Вышли мы из поликлиники, а сынок мне шепчет: «Мама, я с грубой тетей не мог говорить, но я не глупый». Я и сама знаю, что умный. Сестричка вслух решает задачки за второй класс, а он ей сразу ответы говорит. Она изложение пишет, он и тут свои варианты предлагает. Моим студентам на самоподготовке подсказывает. Как-то захожу в лабораторию и слышу, как Саша возмущается: «Опять не выучил? Куда поляроид ставишь? На него свет должен падать». Рассмеялась, конечно. По субботам садик не работает, вот и приходиться ребенка с собой на работу брать. Он спокойно ведет себя. Иногда паяет. Правда, раз короткое замыкание устроил. Вскочил, выключил рубильник, за шум извинился. А дочка приборов не замечает и использует их только как подставки для книг, когда уроки делает в моей лаборатории. Оба умные, но по-разному. Вот как-то сынок услышал передачу про самолеты. Так потом такие «теории» стал преподносить, что я только удивлялась. И ведь не глупости говорил, разумно обобщал, дополнял. А они ему… «слабоумный», без фантазии. Я для сравнения отыскала дочкины детсадовские рисунки. А там и впрямь все на месте – и бровки, и реснички, и даже ямочки на щеках. Значит, для нее важны эти детали рисунка, она видит в них смысл, поэтому и рисует. Хорошо, что врач при Саше такое сказала. Он у меня с юмором, и воспринял заявление доктора как неудачную шутку. А мнительного ребенка такие слова могли бы привести к трагедии… Нельзя детям клеймо ставить.
– Учителя и врачи перегружены сверх всякой меры. Отсюда и формальный подход к детям, – попытался заступиться мой дедушка. – Вот поэтому индивидуальный подход к больным вырождается в индивидуальные пристрастия врачей к определенному виду лекарств. Один предпочитает анальгин при головной боли приписывать, другой всем советует цитрамон, вне зависимости от общего состояния больного. Некогда врачам внимательно изучать истории болезней при большом количестве больных у дверей кабинета.
Вдруг он резко встал и подошел к женщине, ожидавшей хирурга.
– Мамаша, вы давно здесь сидите?
– Уже час.
– Врача нет?
– Есть. Но к ней зашла знакомая с медсестрой из соседнего кабинета.
– С чем вы?
– Живот у дочки болит.
– Почему он такой большой?
– Там грелка. Ей легче с нею.
– Уберите, пожалуйста, грелку. Не бойтесь. Я доктор.
Женщина помедлила, но подчинилась. Дед нажал в паху. Девочка вскрикнула.