Надежда - стр. 197

Надо признаться, эти слова у меня вырвались совершенно случайно, неожиданно для меня. Я не хотела возражать и сама была удивлена своей смелости.

– Плохо, если ты осталась при ошибочном мнении, – сердито забурчал дед и пошел в кассу, а я осталась уныло глядеть на витрину.

И вдруг услышала, как приятный женский голос произнес:

– Много ли надо детдомовцу? Приласкай его, и он – твой. И каждое твое слово будет для него верным, главным. Ловятся, бедняги, на ласку хитрых, непорядочных людей. Доверчивы сверх всякой меры, патологически наивны – в этом их беда.

– Откуда вы знаете, что они детдомовские? – спросила я удивленно.

– У них на лицах написано, – ответила интеллигентная не только в одежде и речи, но и в движениях, старушка.

– И у меня написано? – с тревогой спросила я.

– Глаза у тебя грустные. Ничего, если сердце оттает, то и глаза заулыбаются.

– Они сейчас у меня собачьи?

– Откуда у тебя такое выражение?

– Один мой знакомый профессор в шутку так сказал. Только он теперь в другом городе. Я с его дочкой очень дружила.

– Помни хороших людей, девочка.

– Всю жизнь буду помнить, – уверенно ответила я и с благодарностью посмотрела на старушку. Она понимала нас, детдомовских.

Теперь, как только появлялась возможность, я прибегала к гастроному в надежде увидеть ребят. Но проходили дни, недели, а моя мечта не осуществлялась.

Неужели они не понимают, что я жду их? Наверно, их перевели учиться в другой город или послали работать. Если бы они остались здесь, то обязательно нашли бы меня! Эх, дед, зачем увел меня тогда?

ДЯДЯ КОЛЯ

На днях к нам должен приехать внучатый племянник деда. Он только что закончил служить в армии. Я представляла, что появится высокий красивый молодой человек в военной форме и военной фуражке: таких видела на плакатах в городе.

И вот он приехал. Вошел невысокого роста, крепкого сложения, темноволосый, голубоглазый молодой человек в светлой рубашке и черных брюках. Он мне сразу очень понравился, потому что излучал много радости. В нем было столько приветливости! Меня он схватил в охапку и сказал:

– Так вот какая моя маленькая племянница! Ты просто прелесть!

– Вы тоже прелесть, – ответила я, немного смущаясь.

Мои слова привели его в восторг и понравились деду. Мы не отходили друг от друга три дня. Дядя Коля носил меня на плечах, водил в кино и цирк. Можно было подумать, что он приехал ко мне, а не к деду. Потом дядя Коля оставил нам свое фото и уехал к своим родителям в деревню. А я подумала, что мой дед тоже прелесть. Его любят дети. У него талант такой. К примеру, в воскресенье в парке он заговорил трехлетнего мальчика, увел от матери и целый час малыш не отходил от него, пока мама не хватилась. Дядя Коля весь в деда.

Теперь, когда мне бывает очень грустно, я беру его фото и шепчу добрые слова. Иногда просто прячу карточку в карманчик платья и ухожу во двор, а возвращаюсь с хорошим настроением.

ФАБРИКА

Двор наш узкий и грязный, потому что нет асфальта. Напротив дома длинный ряд «заштопанных, латаных-перелатанных» сараев. В конце двора туалеты, к которым даже в сухую погоду неприятно подходить из-за запахов от ящиков с отбросами. В подвале дома размещается фабрика по изготовлению ваты. На ней работают глухонемые. Я попросила одного дядю с добрым лицом показать фабрику. Он взял меня за руку и открыл двойную железную дверь. Я сразу оглохла от страшного шума и скрежета огромных машин, но, заткнув пальцами уши, мужественно двинулась между рядами высоких грохочущих машин. Рабочий крепко держал меня за плечо и, улыбаясь, показывал рукой по очереди на тюки тряпок и ваты, на машины. В помещении было душно, воздух насыщен пылью и волокнами тканей. У меня зачесалось в носу, запершило в горле, и я попросилась назад. Когда мы поднялись наверх, грохот еще некоторое время стоял в ушах. Как же там работают бедные женщины? Разве тряпки на лице спасают их от пыли? А они еще и улыбались, глядя, как я изумленно таращу глаза.