Надеюсь, увидимся еще не скоро - стр. 3
Пару дней назад, в день смерти, действительно лил дождь. По всем канонам старых фильмов. Как же хорошо, что Джихвана никто не видел. Он бежал в больницу с таким счастливым выражением лица, будто выиграл в лотерею. Сеул с его смерти изменился до неузнаваемости. Кажется, ни одной знакомой ему улицы не осталось. Повезло, что жнецы могут перемещаться в пространстве, а не ездить на метро по три часа. И все же хорошо, что никто не видел бегущего под проливным дождем парня в костюме с улыбкой на губах.
Ему пришлось ждать так долго… Но каждая минута стоило того.
Он подошел к окну, посмотрел на свое отражение – такой же красивый, как в день, когда его сердце перестало биться.
Джихван нервно поправил галстук, глубоко вдохнул и выдохнул. Дышать жнецам необязательно, как и есть, но возможность насладиться радостями смертных входила в рабочий контракт. Он провел рукой по прическе и отвернулся. Джихван посмотрел на часы, которые висели прямо у входа в здание. Поток людей, к счастью, стал меньше, и теперь, кроме одинокой старушки, выходящей из дома, никого не было. Сами похороны его не интересовали. На них-то Джихван насмотрелся. Все его мысли сконцентрировались вокруг завершения процедуры прощания. Традиции захоронения немного изменились за столько лет. Впрочем, ему были безразличны современные обряды.
Джихван развернулся от двери, уже злясь. Он решил не портить себе момент, поэтому в очередной раз посмотрел вдаль: красивая долина, река, цветы и яркий солнечный свет, – все в этом дне прекрасно. Вот только окружающий мир стал ему безразличен, стоило знакомому и такому долгожданному запаху ванили коснуться его носа. Легкий, словно наваждение, он заставлял искать его источник. Джихван же стоял и бестолково улыбался от счастья. Он и подумать не мог, что спустя даже столько лет эмоции останутся прежними.
Ничего не изменилось.
Запах ванили бессменно напоминал ему о лучших годах его работы, когда он улыбался, любил и был счастливым…
Запах ванили уносил его в две тысячи двадцать четвертый год…
Глава 1
– Уведите всех отсюда. – Девушка среднего роста нагнулась, чтобы пройти под огораживающей лентой.
На ее лице застыло недоумение, которое с каждой секундой превращалось в злость. Она махнула рукой в сторону толпы.
– Вы что мне тут за дораму устроили? Не хотите позвать еще актеров и красавчиков в черном пальто? Мы посреди Мёндона [3]! Почему тут дети? Живо всех разогнали. – Она посмотрела на какого-то парня в переулке, его трясло от конвульсий, по губам стекала пена. – И вызови скорую для него, тут передоз или припадок. Что за непрофессионализм!
– Есть, – хором крикнули офицеры, начиная выполнять приказ.
В руках Сон Минджу держала свернутую в рулон вчерашнюю газету и букет желтых орхидей. Какой-то парень, пока она бежала сюда, вручил ей газету, так еще и денег содрал.
Минджу – специалист по особо важным делам в подразделении сложных и опасных операций. В частности, она занималась расследованием серийных убийств. Подобное явление в Южной Корее редкое, как и в целом убийства, однако стоило полиции ослабить бдительность, как появлялись прецеденты. Для выявления хорошо организованной преступности нужны мозги. Убийства, совершенные на почве эмоций, проблем с деньгами, раскрыть проще и быстрее, а вот спланированные, где каждая улика на вес золота, – как правило, требовали намного больше времени. И Минджу обладала всеми качествами, чтобы, как пес-ищейка, выходить на след психопатов и маньяков. Она пугала своей уникальной особенностью мыслить в точности как преступник. Всего за пять лет после выпуска из полицейской академии Минджу стала главным детективом Юго-восточной части Сеула. Хотя иногда, как сейчас, помогала другим отделам.