Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа - стр. 9

Они и еще много раз вели беседы на эту и подобные темы, Меон на правах старшего брата (это звание он сам себе присвоил) нередко поучал Саваофа, сердился, когда тот высказывал неодобрение их жизнью и фактическим заточением в скорлупе. Во время бесед Меон все яснее и определеннее ощущал свое назначение, а именно: охранять и уберегать существующий порядок. «Поглядывай за ним», – предупреждал Меона кто-то во сне.

Тем неожиданнее стала катастрофа.

Это был миг, одна десятимиллионная миллионная, миллионная, миллионная, миллионная, миллионная, миллионная, миллионная доля секунды. Да, столько длился Большой взрыв. Он потряс ложе Меона, вслед за этим Меон ощутил страшный холод: за одну миллисекунду произведенная взрывом материя и антиматерия охладились настолько, что произошла конденсация кварков. Меон, оставшись в эпицентре взрыва, с ужасом наблюдал столкновение кварков с антикварками. Впрочем, в какой-то момент он с радостью подумал, что происходящая аннигиляция приведет к уничтожению всего этого дерьма, что затея братца (а то, что именно он устроил кавардак, он не сомневался) закончится чистым излучением, то есть, исчезновением материи. Но скоро заметил, что абсолютной симметрии между материей и антиматерией нет. Он быстро посчитал: на миллиард пар кварк-антикварк приходится всего лишь один лишний кварк. Один, но этого хватит на миллиарды галактик!

Еще одна надежда возникла у него, когда он обратил внимание на скорость, с которой материя разлеталась от точки взрыва. Достаточно было уменьшить скорость на одну сто-тысяча-миллионную долю, и в последующем произошло бы ее сжатие, возврат к покою и стабильности. А если чуть-чуть ускорить? Он судорожно взялся за подсчеты в надежде, что материя в таком случае рассеется, а стало быть, не возникнет твердь, о которой мечтает брат. Но Саваоф и тут все точно рассчитал. Скорость избрана идеально; она близка к критической и, с одной стороны, исключает сжатие, а с другой, обеспечивает возможность образование звезд, планет. Меон, если бы хотя бы чуть-чуть был расположен к брату, не мог бы не оценить его математических способностей: тот при расчете учел триллионные доли секунды и сантиметры. И это при такой скорости! При таких расстояниях!

Однако, по правде говоря, таланты Саваофа не возбуждали в нем зависти и ревности, Придя в себя после Взрыва, он вскоре понял действие примененных Саваофом законов, и они не стали для него откровением. Это знание было заложено и в нем, оно просто спало. Он был взбешен тем, что Саваоф решился изменить существовавшее состояние мира без совета с ним и без его согласия. Теперь, проснувшись, он долго старался вспомнить сон, очень важный, по его мнению; ему это не сразу удалось, пока не прозвучал то ли шепот, то ли треск удалявшегося существа: «Меон, ты Сын мой и я Мать твоя. Саваоф рожден Отцом, но не Матерью».

Как же случилось, думал он, что в одном и том же доме, под одной крышей оказались два Начала, почему они с Саваофом росли рядом, плечом к плечу, разве у Отца и Матери не хватало пространства, чтобы разделить их и наградить каждого собственностью и свободой?

И был услышан Матерью:

– Это не в моей воле и не в воле отца. Настал момент, когда мир может существовать только в противоречии, только в борьбе. Поэтому все сущее имеет два Начала. И они противоположности, и никогда не сойдутся. Я устала держать Свет в узде, Отец устал стремиться к Свету. И тогда мы пришли к обоюдному согласию передать Мир в ваши руки. Мы же умываем руки.