Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа - стр. 11

– Возможно, они смутно стремятся к тому, к чему стремишься ты? К свободе?

– Патрон, позволь мне быть с тобой искренним. Думаю, всё проще. Там чрезмерно много благости, размеренности, наконец, порядка. Это раздражает некоторых, прежде всего, ангелов активных, мыслящих. Патрон, мне кажется, что Саваоф, создавая сонм ангелов, чего-то не учел, промахнулся. В тварное что-то и откуда-то проникло помимо его воли.

Меон задумался:

– Ты не так глуп, как мне показалось сначала. Хочешь ли ты сказать, что вам не хватает свободы? Между тем, мой братец на каждом углу похваляется, что всё им созданное, включая козявку, имеют свободу выбора.

– Но свобода выбора в определенных рамках, патрон. Абсолютно свободен только он один.

– Ладно, мы продолжим этот разговор в другой раз. Итак, бунт, восстание?..

– Я горю желанием, патрон, устроить там кавардак. Трон, конечно, останется за ним, но сомнения, сомнения, сомнения… Будет поколеблена вера, в мировоззрении появятся трещины. Я допускаю, патрон, – Люцифер перешел на шепот, – что сомнения возникнут и у него самого.

Меон поменял очки на другие – со стеклами более темными. В предложении перебежчика есть смысл, размышлял Меон. Он знал, что Саваоф высоко ценит таланты Люцифера, считает его наиболее удачным созданием. Предательство первого ангела тяжело ранит сердце, а сердце его пошаливает. Да, пошаливает. Чудовищные нагрузки, ответственность за Творение подтачивают здоровье. К тому же он все близко принимает к сердцу, а это свойство тоже сказывается на здоровье отрицательно и нередко заканчивается параличом. Надо попробовать, принял решение Меон.

– Сколько недовольных ты можешь увлечь за собой? Половину?..

– Но, патрон… Такое число возможно только при полном разложении.

Меон криво усмехнулся:

– Я не могу понять одного: с какой целью он столько вас, дармоедов, наплодил?

– До твоего вопроса, патрон, я думал, что это просто его хобби. Ему нравится экспериментировать, творить. Но сейчас я вдруг подумал о том, что он к чему-то готовится. Да, патрон, он к чему-то готовится. Только вот к чему?..

– Вот тебе и первое поручение: выяснить – к чему именно.

Академия наук Вселенной располагалась в восточной части точки Большого Взрыва. Случайный посетитель этих мест вряд ли проявил бы интерес к невзрачному, как ему показалось бы, зданию, окруженному реликтовыми растениями и деревьями. Пожалуй, только одно могло привлечь его внимание: гигантское каменное изваяние Саваофа, держащего в правой руке светящееся изнутри яйцо. Приглядевшись, посетитель мог бы заметить, как медленно разжимаются пальцы Освободителя. Еще миг, один лишь миг, и яйцо слетит с ладони Саваофа и возникшее в тот же миг пространство заполнит Свет.

Иисус не раз здесь бывал и знал, что означала скульптура и кто автор идеи. Все тот же неугомонный Михаил! Уж очень банально и прямолинейно, считал Иисус, отражен первый акт творения. А что изваял бы он сам? Как, какие средства и какие материалы использовал бы, чтобы в символах изобразить великий акт освобождения энергии? Вспышка? Вдох? Пронзительный крик в молчавшей досель микроскопической точке?.. Возможно, он что-то придумает, пройдя в академии курс обучения.

Его просьба ознакомиться с историей Земли после консультаций Саваофа с ближайшими помощниками была признана недостаточно полной. «История Земли, – сказал Саваоф, – частность, деталь. Мальчик вырастает в юношу, он любознательный и, как мне кажется, уже готов понять и осмыслить этапы развития созданного мира. Начните с этого».