На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь - стр. 10
– Тетя Лидия, – сказал Тони, – это мисс Браун. Я отшвырнул ее на семнадцать ярдов два фута и одиннадцать дюймов. Машиной. Европейский рекорд.
К иностранкам леди Лидия была мягче.
– Надеюсь, моя милая, – сказала она, – что вы не ушиблись. Мой племянник за рулем очень опасен. Насколько я помню, вы маникюрша? Надо будет показать вам руки, когда поеду в город.
Миссис Прайс почему-то решила поговорить о здоровье с сэром Гербертом.
– Вот вы спросите, – сказала она, глядя на него взглядом старого морехода, – почему у меня сердце щемит…
– Нет-нет, не спрошу, – поспешил ответить сэр Герберт.
Жена решила его спасти.
– Слингсби, – сказала она, – отведите Прайс к экономке и дайте ей портвейна или чего она хочет.
– Мне бы любви! – взмолилась почетная гостья, прижимая к глазам нечистый платок. – Можно с вами поговорить, милорд?
– Я к тебе зайду, – обещал несчастный граф, понимая, что тетя Лидия больше не выдержит. – Надо машину в гараж отвезти.
– Ясное дело, – захныкала страдалица. – Машина ему лучше меня. Я ли его не…
Леди Лидия и сэр Герберт переглянулись.
– Слингсби! – резко сказала хозяйка.
Дворецкий знал свое место и не стал бросать сочувственных взглядов, но с пониманием запыхтел.
– Сию минуту, миледи. – Он повернулся к сестре: – Пошли, я тебя прошу! Почудила, и хватит.
Только что леди Лидия заметила в нем сочувствие. Теперь он заметил сочувствие в Полли, и не ошибся. Та подошла к мамаше Прайс и повела ее, приговаривая:
– Вот так. Пойдем, отдохнем…
Миссис Прайс засомневалась.
– Отдохнуть-то отдохнем, только если б я захотела, я бы…
– Прайс! – крикнул сэр Герберт.
Она взглянула на него, словно до сих пор не замечала.
– Добрый вам вечер, Сырырбырт. Я вот говорю…
– Неважно, – прервала ее леди Лидия. – Лорд Дройтвич к вам зайдет.
– Конечно, – подтвердил Тони.
Мамаша Прайс покачала головой со скорбью Моны Лизы.
– Он меня не любит. Никто меня не любит!
– Чушь! – сказал сэр Герберт. – Любит. Идите, идите… вот так. Пенсию вам платят исправно?
– Да-да, Сырырбырт. Только я так думаю, зачем? Продала первородство за похлебку…
Фыркнув напоследок, она подчинилась Полли. Шествие замыкал Слингсби, выражая и отрешенность, и извинение за сестру. Тони смотрел им вслед.
– Что она хочет сказать?
– Ничего. Ничего! – Сэр Герберт затряс головой, словно отгонял муху. – Она напилась. Уведи-ка ее к себе, Лидия, и подержи, пока не уедет.
– Да, ты прав.
Тони удивленно на них глядел.
– Господи! – воскликнул он. – В чем дело?
– Она болтливая дура, – сообщил сэр Герберт. – Может навыдумывать про твоего отца…
– При чем тут отец?
– Ну, про меня. Про кого хочешь. Ради бога, не спрашивай!
– Почему ты волнуешься?
– Я? Волнуюсь? Какая чушь! Я ничуть не волнуюсь.
– А, вон что! – обрадовался Тони. – У тебя с ней что-то было!
– Тони, – сказала леди Лидия, – не говори глупостей.
– Лидия, пошли, – сказал сэр Герберт. – Зачем мы теряем время? Поймай ее и держи, пока не проспится. Может, она сейчас рассказывает.
Когда дверь за леди Лидией закрылась, Тони обернулся к дяде.
– Ну, дядя Герберт, посмотри мне в глаза. Было у вас что-то двадцать пять лет назад?
Сэр Герберт фыркнул.
– Конечно, нет! Двадцать пять лет назад я предпочитал хористок.
– Хм… – сказал Тони. – Как-то ты странно говоришь. Уклончиво. Меня всегда удивляло, что ты ей платишь.