На своем месте, или Новые приключения следователя Железманова - стр. 6

– Таки я за это говорю всю дорогу, господин следователь! Спрашивается вопрос, за что моя Цилечка отдала деньги? Мало того, что сорок рублей за дрова – это больно10, так он еще лечит меня11!

– А почему ваша супруга отдала эти деньги, если сделки на самом деле не было? – удивился следователь.

– Цилечка сказала, шо тот сумел сделать очень даже убедительную физиономию, и она таки ему поверила.

– Хорошо, я сейчас запротоколирую ваши показания, и будем разбираться, – объявил заявителю Петр Андреевич и стал писать бумаги, а Каплан продолжал по-одесски темпераментно высказывать недовольство:

– Я шо, нанимался содержать его? Он шо думает, что мне станет теплее, если я просто отдам деньги за эти дрова? Или, может, мне станет теплее от мысли, шо он выпьет на мои деньги водки и согреется? Можно подумать, шо на двери моей мастерской висит объявление величиной в аршин: «Кому нужны деньги, добро пожаловать сюда. Их есть у меня для вас».

Так возникло первое дело о мошенничестве, совершенном поверенным Федором Ивановичем Кокуниным. Первое, но не единственное. Оформляя постановление о возбуждении уголовного дела, где подозреваемым был этот самый Кокунин, следователь Железманов не подозревал, что буквально на следующий день снова услышит эту фамилию уже от другого заявителя, а точнее от купца третьей гильдии Алексея Никитича Михайлова.

– Ваше благородие, я, кажется, стал жертвой мошенничества, – представившись, начал он без особых предисловий.

– Мошенничества? – автоматически переспросил Петр Андреевич. – Давайте рассказывайте все по порядку, кто вас обманул, в чем?

– Я занимаюсь торговлей провиантом, вожу муку, крупу, торгую селедкой, солониной, ветчиной. Три дня назад, двадцатого ноября, ко мне приехали от Савельева, мы с ним не раз сделки заключали, я его поставщик, у него несколько трактиров, вот я ему продукты и поставляю.

– Я не понял, приехал сам Савельев?

– Нет, не сам. Он помощника своего прислал. Я его знаю. Его Федором зовут, а фамилия его Кокунин.

– Кокунин? – насторожился следователь, тотчас вспомнив расстроенного облапошенного одесского еврея.

– Да, Кокунин. Он приехал ко мне и сказал, что в трактире его хозяина, Савельева, в селе Гавриловка закончился провиант и что Савельев просил отпустить пару мешков крупы, муки, еще заказал ветчину, селедку. Словом, много всего было.

– Вы отпустили товар, а деньги вам уплачены не были? – Железманову не составило труда догадаться, что произошло.

– Да, я отпустил продукты, и мы пошли в дом, чтобы рассчитаться. А в сенях Кокунин вдруг остановился и заявил, что он, мол, документы в санях забыл и побежал обратно на улицу. Я подумал, что он действительно что-то забыл, и остался его ждать, а он все не идет и не идет. Вышел на улицу, а там уже ни Кокунина, ни его саней с товаром нет.

– Дальше что было? Вы не пробовали у Савельева узнать, почему вам не были уплачены деньги?

– Конечно, пробовал! Я весь день ждал, думал – или Кокунин, или сам Савельев подъедут с деньгами. Но никто не появился. Тогда на следующий день я сам поехал к Савельеву. А тот в дурку стал играть: говорит типа того, что никакого указания своему работнику покупать у меня крупу или муку не давал. И вообще у него продукты в Гавриловке и так есть в достаточном количестве. Я ему говорю: «Отдавай деньги за товар!», а он мне твердит, что ничего у меня не покупал и вообще что я сам мошенник.